Из воспоминаний танкиста

Из воспоминаний танкиста

Ну что судьба – ты на нее не сетуй:

Неповторимо наше бытие.

Она тебя вела по белу свету

И сохранила в тысяче боев.

С. Орлов

Это маленький эпизод из рассказов Абрама Яковлевича Дубовицкого. Когда-то мы работали вместе с ним в Вологодском пединституте. Коллеги и студенты очень любили этого общительного, доброго человека, всегда готового выслушать собеседника и прийти на помощь. Теперь он – ведущий ученый в российском научном центре Черноголовке. А в нашей области работают десятки учителей математики – его учеников.

Оказывается, он тоже верит в «пересечение дорог и судеб», трудно описываемых математической теорией вероятностей... И как бы в подтверждение Абрам Яковлевич недавно рассказал то, что с его разрешения я постараюсь максимально точно воспроизвести.

В войну лейтенант Дубовицкий командовал танковым взводом в 28-й гвардейской Лиозненской танковой бригаде. Их посылали на прорыв немецких оборонительных рубежей. Срок жизни машин и экипажей в таких операциях исчислялся часами, днями: первая волна погибала, чтобы открыть другим дорогу. Лейтенанту Дубовицкому везло: машины горели, а он отделывался лишь ранениями.

На третий день известной операции «Багратион» в Белоруссии их взвод послали на захват моста через Западную Двину. В разведке столкнулся лейтенант Дубовицкий лицом к лицу с группой эсэсовцев. Стреляли почти в упор. С перебитой рукой лейтенант успел разрядить обойму своего пистолета в ближнего немца. Спасло то, что сзади шли его тридцатьчетверки.

Месяц в госпиталях прошел быстро. И сразу новое назначение – в резервный танковый полк на окраину Москвы.

В войну Абрам Яковлевич потерял практически всех близких: родителей и семью одного из братьев расстреляли немцы. Брат – танкист погиб под Кременчугом, брат – пехотинец погиб под Смоленском. В Москве же жила единственная тетушка. На ее имя он выправил свой лейтенантский аттестат и завещание. Впереди ждали новые бои, а вечно на удачу надеяться было трудно.

Трамваи от Сокола на Марьину Рощу ходили редко. Народу ехало много. В вагоне сильно трясло. Приходилось здоровой рукой то хвататься за поручни, то придерживать больную руку, еще не оправившуюся от ранения. Когда же он вышел из вагона, в кармане его галифе не оказалось трофейного бумажника, подаренного фронтовыми друзьями. Подвело то, что в госпитале выдали гимнастерку без нагрудных карманов (как тогда говорилось, ХБ б/у – хлопчатобумажную, бывшую в употреблении: карманы у таких гимнастерок спарывали, чтобы зачинить дыры на локтях). Вместе с бумажником пропали все документы и деньги...

Родственнице о пропаже не сказал, пообещал приехать в другой раз. Вернулся в часть, и началось разбирательство дела «...О потере бдительности, утрате личных документов и партийного билета». Ничего хорошего это не обещало.

Но вскоре лейтенанта вызвали на КПП части, где его ждала тетушкина соседка, а с ней... двоюродный брат Женя, с которым не встречались с детских лет. По дороге на фронт артиллерист – истребитель танков Женя получал на московских заводах новую технику и тоже навестил тетушку. Встреча была вдвойне радостной: тетушке сообщили, что пропавшие документы лейтенанта Дубовицкого найдены, и за ними нужно явиться по названному адресу. Тотчас поехали туда.

Приехали... и поняли, что попали в воровской притон. Их встретили приветливо, усадили за стол, угостили водкой, вернули бумажник с документами и посоветовали больше «не терять». «А как же вы меня нашли?» – спросил лейтенант. «Это было много труднее, чем найти твой бумажник. Нашли по адресу твою родственницу, а через нее – и тебя».

Когда выпили и закусили, сказали: «Вот теперь мы тебя, такого хорошенького, и доставим к майору Козлову, а то он обещал за тебя всю нашу малину своими танками передавить!».

Майоров Козловых в России много. Ничего не поняв, Абрам Дубовицкий с девушками из притона вскоре оказался у ворот военного госпиталя. И вдруг навстречу лейтенанту шагнул в госпитальной пижаме ... его бывший комбат, с которым они пошли в последний бой. Машина комбата Козлова сгорела одной из первых. Майора без сознания отправили в медсанбат. Больше о нем ничего не знали.

Можно не описывать такую встречу. Можно только догадываться, как попал комбат Козлов в тот притон, как случайно увидел валяющийся там партбилет Абрама Дубовицкого, какой «концерт» устроил он хозяевам воровского притона.

Информации о судьбе батальона у лейтенанта Дубовицкого было всего на два дня больше, чем у майора Козлова, но обсуждали они ее подробно. Дали друг другу слово встретиться после войны. Но второй раз их дороги так и не пересеклись. И в теории вероятностей, и вне рамок этой теории чудеса случаются редко.

Гвардии лейтенант, Абрам Дубовицкий после очередного тяжелого ранения в 1945 году поступил на мехмат МГУ. Какой прорыв для комбата Козлова оказался последним, так и не известно. В Москву он не вернулся.

А случайный свидетель этой истории артиллерист – истребитель танков Женя, пройдя всю войну, до Победы дожил, но... погиб 13 мая 1945. Где-то западнее Праги отпетые фашисты почти до двадцатого мая пытались пробиться на Запад, чтобы сдаться американцам. С ними уходили и остатки власовской армии. Они знали, что ждет их в русском плену...

Женя был последним из десяти Дубовицких, не вернувшихся с войны. Мать Жени не выдержала горя и ушла из жизни вслед за сыном... Еще человек пятнадцать Дубовицких сгорели в огне холокоста.