Я сказал, что мне неудобно было продолжать давать уроки у Пащенкова, кроме его малоумия еще и потому, что эти уроки должны были быть утренними, от 9 до 11 час., а в это же время читались лекции в университете, которые я должен был пропускать, что, конечно, отзывалось на понимании следующих лекций, на которых я мог быть.
Все лекции 3-ему курсу читались в Клиниках на Рождественке, в том здании, которое теперь занято Строгановским училищем рисования. На переход сюда от Калужских ворот нужно было потратить не менее 45 минут, а ехать на извозчике было дорого, стоило копеек 40. Только лишь одна фармакология читалась в старом здании университета, остальные же все - в Клинической акушерской аудитории. Фармакологию читал проф. Соколовский; он был из духовного звания; раньше читал ту же науку в Казани и там своим нигилизмом, даже внедренным им в науку, смутил весь факультет, почему от Министра народного просвещения был туда послан особый расследователь И. Д. Делянов, который пришел к заключению, что пока Соколовский находится в Казани, спокойствия там не будет; так и доложил он министру. Конечно, Соколовский был убран, причислили его к министерству, и он что-то долго прожил в Петербурге без дела, а потом поступил на освободившуюся кафедру в Москву. Читал он очень хорошо, внушительно, но о каком бы лекарственном веществе он ни говорил, оказывалось, оно очень похожим по своему действию чуть ли не со всеми другими, по крайней мере по влиянию на сердце; если пульс не учащался тотчас после приема его, то неизбежно это наступало через некоторый, но большей частью короткий срок. Делил он все средства на спино-мозговые, спино-узловые, головно-мозговые и еще какие-то. Различие в действии почти не существовало. Но чем он особенно утомлял слушателей, так это тем, что приводил массу имен и русских и иностранных авторов, не давая никаких объяснений - почему они приходили в своих исследованиях к совершенно противоположным выводам; почему, например, д-р Маев говорит, что наперстянка (digitalis) усиливает деятельность сердца, а доктор Подкопаев - ослабляет ее, а мы, говорит, видим в своей лаборатории, что иногда у одних собак сердцебиение значительно учащалось, а потом падало, у других же выходило обратное. Вот и пойми тут, когда же нужно и когда не нужно давать дигиталис. Он массу статей писал по своей науке, издавал даже “ Труды фармакологической лаборатории Моск. университета”, писал и издавал “Курс фармакодинамики” и добавления к нему. Но я по опыту скажу: избави Бог всякого читать эту книгу, если он захочет понять, что-нибудь о действии какого-нибудь довольно распространенного, ходячего лекарства. Он запомнит, может быть, только то, какой его вкус или запах, а к концу страницы опять станет в тупик. По окончании курса он в своем напутственном слове к будущим врачам сказал: если вам впоследствии в вашей лечебной деятельности придется разговаривать с коллегами, которые скажут, что был у меня или у нас такой-то больной, я (или мы) лечили его тем-то и тем-то, и он выздоровел, знайте, что говорящий так ошибается; нужно сказать, по основной современной науке: чем лечил такого-то больного, тем-то и тем-то и, несмотря на все это, он выздоровел.
По выходе в отставку уже заслуженным профессором он уехал на родину в Казань и открыл там спичечную фабрику по примеру Гивартовского, но она не пошла у него.
Свободное копирование
