В марте 1896 года объявили мне, что следствие по делу закончилось. Я стал ждать приговора, но увы, еще немало пришлось его прождать.
А между тем в Москве шли какие-то приготовления: по вечерам все церкви Кремля вдруг освещались разноцветными лампочками; это были репетиции иллюминации, которая готовилась, как я соображал, по случаю предстоящей коронации-Николая II. Ну, думал я, вероятно, к коронации они объявят приговор и ушлют куда-нибудь из Москвы. Ведь в Москве во время коронации будут представители многих стран и корреспонденты со всего мира, едва ли захотят показать политических тем из них, которые пожелают посетить тюрьмы. Напряженно ждал какого-нибудь изменения в своей судьбе. Вдруг велят одеться и итти в контору. Ну, думал я, объявят сейчас приговор. Но в конторе ждало меня разочарование: ничего мне не объявили, а сдали меня жандарму, который всегда возил меня на допросы. Повез он меня на Курский вокзал, доехали до Тулы, в Туле пересели на другую дорогу (Московско-Киевской дороги тогда еще не было), а я все не знал, куда везут меня: жандарм был непроницаем. Наконец, поезд остановился у станции Калуга. Со станции жандарм повез меня в калужский тюремный замок и сдал туда. Так увезли нас, политических, из Москвы по разным тюрьмам на время коронации, которая состоялась 15 мая 1896 года.
Свободное копирование
