В конце марта или начале апреля (перед пасхой) появляется листовка уже по конкретному поводу -- снижения расценок на заводе Вейхельдта (у Курского вокзала). Листовку эту написал M. H. Лядов. Ее пока не удалось найти, сохранилась она только в жандармском изложении. Вот она:
"Она представляет собой три четвертушки белой писчей бумаги, склеенных вместе, образуя таким образом нечто вроде небольшой тетради, заполненных (кроме четвертой) текстом, скопированным, повидимому, на гектографе с подлинника, исполненного на пишущей машинке. Текст этот начинается словами: "Товарищи, наши заработки сокращают", и по содержанию своему представляет воззвание к рабочим фабрики Вейхельдта. В воззвании этом рабочие призываются к образованию общего союза и кассы, с тем, чтобы путем стачек общими силами вести борьбу с хозяевами по примеру заграничных рабочих. Оканчивается воззвание так: "А достигнув этих требований (увеличения заработной платы и точного расценка), мы не остановимся на них и будем бороться за дальнейшее улучшение нашего положения, помня, что только в единении заключается сила и победа".
За этой прокламацией было выпущено еще несколько по разным конкретным поводам на той или другой фабрике.
Эти первые прокламации имели огромный успех среди московских рабочих, о них заговорили на фабриках и заводах, где они были распространены, прошли о них слухи и по другим фабрикам. Кое-где вспыхнули вызванные ими забастовки.
Вот как вспоминают о них рабочие-активисты. М. П. Петров, работавший в то время у Вейхельдта, пишет {"На заре рабочего движения в Москве", стр. 188, 1932 г.}:
"Кружки самообразования нас мало удовлетворяли, необходимо было захватить массы. Для этого решено было расклеивать и распространять листки с небольшим текстом. Помню -- был первый листок, на котором были изображены два буржуа, под ними текст разговора, вверху заголовок: "Разговор двух фабрикантов". Точно не помню этого текста, но в разговоре один жалуется другому на то, что его рабочие стали очень дерзки, а все это оттого, что появились социалисты. Несколько таких листков нам удалось расклеить по мастерским, один из них долго продержался в "клубе", то есть в уборной. Эта форма агитации оказалась в высшей степени удачной и имела огромное влияние на рабочих. Вейхельдт при первой же забастовке воспользовался случаем и стал упрекать нас в том, что среди нас появились социалисты. Кто-то из задних рядов крикнул: "Что, Карлуша, или не по носу табак?" Вейхельдт бросился отыскивать крикнувшего. С другой стороны раздался крик: "Карлуша, за что ты социалистов не любишь?" Вейхельдт пришел в неописуемую ярость и заявил, что он закроет завод, потому что мы "сволочь и русская грязная свинья". На эту сцену мы ответили новой прокламацией "Как хозяин защищает свои права". Тут был представлен разговор хозяина с социалистами. Все это давало огромную тему для разговоров среди рабочих. Разумеется, черная рать тоже не дремала, и среди рабочих ходили слухи, что социалисты убили царя за то, что он дал свободу крестьянам, и теперь мутят народ, чтобы вернуть крепостное право. Эту сказку не представляло большого труда опровергнуть, и мы в одной из листовок разъяснили истинный смысл этих слухов. Такие листки так пришлись по вкусу товарищам, что они стали заведующих пугать такими прокламациями". Листки, появлявшиеся от организации, служили толчком к тому, что стали выступать со своим творчеством и одиночки, порой малограмотные, но уже втягивающиеся в классовую борьбу. Кстати, значение этой сравнительно небольшой забастовки у Вейхельдта, о которой говорилось в этой главе, известный Л. Меньщиков в своей книге "Охрана и революция" совершенно правильно оценивает {Меньщиков, "Охрана и революция", т. I, стр. 251.}:
"Несмотря на незначительность упомянутого события, я нахожу нужным его отметить, так как это было чуть ли не первый случай в летописи московского рабочего движения, когда осознавший себя пролетариат выступил в ногу со своими друзьями из социалистической интеллигенции. Как выяснилось несколько позднее, забастовка у Вейхельдта была вызвана агитацией, которую вели слесари завода А. Карпузи, Бойе; последние принадлежали к социал-демократической группе Винокурова и Мицкевича, выпустившей воззвание...
С этого момента рост московского рабочего движения шел параллельно, а несколько позднее и в тесной связи с развитием социал-демократических организаций, которые преемственно и почти непрерывно стали возникать потом в столице".
Свободное копирование
