Река времени - 154

Река времени 69. Западная Лица

Последний день 1971 года прошел в хлопотах связанных с переселением 46 экипажа на ПКЗ «Котлас», пришвартованный рядом с АПЛ К-64, к одному из 8 пирсов причальной лини Большой Лопатки.

Залив Большая Лопатка - большой отрог губы Западная Лица. На другом берегу губы, имеющей в этом месте ширину около двух километров, расположена база перегрузки ядерного топлива, Андреева губа.

Там проходили службу, в том числе, и мои однокашники по выпуску 1966 года, которым, по какой либо причине, не досталась служба на АПЛ, считающаяся более престижной.

В том числе и потому, что штатная категория по первой офицерской должности там была «старший лейтенант», а должностной оклад 120 рублей. Тогда как у подводников – «капитан-лейтенант» и - 130 рублей.

 В подтверждение низкой престижности их службы, приведу слова шуточной песенки офицеров с «перегрузки»:

«Мы весёлые ребята, Мы с Андреевой губы. У нас низкие оклады,

Потому что мы «дубы»».

Конечно же, это была самоирония, и ребята с «перегрузки» были ничуть не хуже остальных моих однокашников.

За дорогой, идущей вдоль причальной линии, располагались службы технического обслуживания подводных лодок, в том числе береговая электростанция с генераторами на 50 и 400 Гц. Там же была зарядовая станция, обеспечивающая зарядку аккумуляторных батарей пришвартованных кораблей.

 Начальником зарядовой станции был Саня Игнатов, мой близкий друг, с которым мы просидели за одной конторкой в учебном классе, и за одним столом на камбузе все 5 училищных лет.

Вход в Большую Лопатку, от фарватера Западной Лицы, прикрывают два острова Лопаткина. Напротив одного из них, примерно в двух километрах вдоль береговой линии от последнего пирса Большой Лопатки, располагалась причальная линия Малой Лопатки, которая на заре атомного флота служила местом базирования первой атомной лодки К-3 «Ленинский комсомол».

Сразу за мысом, которым заканчивается противоположный берег залива Большая Лопатка, начинаются пирсы ещё одного места стоянки АПЛ, принадлежащие базе ВМФ в Нерпичьей губе. Среди наших офицеров ходили слухи, что там, в скальных породах, строят закрытый эллинг для серии подводных лодок 705 проекта.

На строевом собрании, прошедшем после завтрака, нам объявили, что постоянное базирование К-64 определили в Большой Лопатке.

В самое ближайшее время, тем офицерам, семьи которых приедут на постоянное жительство, дадут квартиры в новом доме посёлка Заозерный (сейчас город Заозёрск), находящегося в четырех километрах от Большой Лопатки.

Забегая немного вперед, скажу, что нам с Володей Кириченко предложили новенькую двухкомнатную квартиру на две семьи. Мы, без особых колебаний, согласились и вызвали семьи начинать новую жизнь в месте постоянного базирования нашей ПЛ.

После обеда, меня на «Котласе» разыскал Саня Игнатов, который узнал, что наша АПЛ К-64 пришла ночью. Договорились с ним, что после окончания рабочего дня он за мной зайдет, и Новый 1972 год мы отметим в Доме офицеров в посёлке Заозёрный.

Его жена уехала лечиться в Ленинград, так что заночевать после праздника я смогу у него в квартире «Адмиральского» дома.

После ужина он зашел за мной на «Котлас», и мы поехали к нему на квартиру в Заозерном.

За столом, накрытым по-холостяцки, мы долго говорили о прошедшей службе и о том, какой она нам видится на ближайшие годы.

Я поделился намерением послужить на АПЛ до 33-34 лет, а потом уйти в адъюнктуру или Военно-морскую академию. А Саша рассказал, что его жена Люда серьёзно больна. Еще в девичестве она попала в серьёзную технологическую аварию на производстве.

 Сейчас последствия давнего отравления приковали её к постели, с очень слабой надеждой на излечение. Их дочка Ира, сейчас под присмотром бабушки, а он запросил в отделе кадров разрешения на перевод в Ленинград или Кронштадт, чтобы быть с семьёй.

Ему пообещали, что посодействуют переводу, но в Лен. ВМБ перейти желающих слишком много, поэтому придется ждать и, возможно, не один год. Я рассказал, что мне пообещали дать в Заозёрном жильё, и к концу января, видимо, Лида с Анечкой будут уже здесь.

Ближе к 23 часам решили пойти на Новогодний вечер в Дом офицеров, который находился совсем недалеко от его дома. Но поняли, что дойти до него будет не так-то просто. Еще когда мы приехали в Заозерный дул сильный, пронизывающий ветер. Сейчас же ветер превратился в ураган такой силы, что казалось, снесёт крыши домов.

 Из кухонного окна было видно, как, борясь с порывами ветра, пробирается в сторону «Адмиральского» дома матрос, по-видимому, оповеститель, посланный за начальством, до которого не смогли дозвониться, при объявлении штормового предупреждения.

В шинели с повязкой на рукаве, с завязанными под подбородком наушниками шапки, когда на четвереньках, когда с наклоном корпуса в 45 градусов, он рывками пробирался к подъезду, периодически хватаясь руками за газонное ограждение, выступающее из сугроба, возникшего при чистке дорожки.

Но не сидеть же в Новогодний вечер в холостяцкой квартире, тем более что бутылка коньяка, которую мы прихватили по пути домой, опустела!

Однако путь оказался не так труден, как нам представлялось, глядя из окна.

Ветер дул в нужную сторону, и задача состояла только в том, как тормозить, чтобы не приобрести скорости ветра. Выставив одну ногу вперёд, а второй притормаживая, используя навыки лыжной подготовки и молодой задор, мы, через пять минут, уже стояли в фойе Дома офицеров.

В буфете не было никаких напитков, кроме шампанского. Мы взяли две бутылки и прошли в зал. Сидячих мест не было, а «люди в чёрном» стояли вокруг круглых, высоких столов с мраморными столешницами, стоящих вдоль стен.

Центральная часть зала, в середине которого возвышалась разукрашенная елка, предназначалась для танцев. Но танцевавших было немного, так как абсолютное большинство присутствующих на Новогоднем вечере, составляли младшие офицеры и сверхсрочники.

 Те, кому в этот семейный праздник больше некуда было податься.

 Зато девушки, официантки из офицерской столовой и немногочисленные командировочные женского пола из разных НИИ, осуществляющих надзор над своими образцами лодочного оборудования, здесь пользовались бешеным успехом.

Весь пол вокруг столиков был залит шампанским. Вечер начался в 20 часов, а ни какого развлечения, кроме гремящего оркестра и возможности пострелять пробками не было. Хотя все были «навеселе», но не настолько, чтобы, даже под оркестр, танцевать друг с другом.

Отметив очередным пробочным салютом, бой курантов, который исправно транслировали по местному радио, и, выслушав под хмельной шум подвыпивших военнослужащих, очередное обращение Л.И. Брежнева к советскому народу, мы решили, что ловить нам здесь нечего и пошли к Сане домой, смотреть праздничный телевизионный концерт.