В восемь часов утра мы уже были на ногах. Выйдя на палубу, видя яркое теплое солнце и обычный утренний ритм жизни берега Волги.
Все прошедшие ночью представлялось каким – то сумбурным сном, не оставившим после себя почти никаких следов, кроме как около десятка острых металлических осколков от зенитных снарядов, воткнувшиеся кое - где в крышу и палубу дебаркадера.
Но это были наши осколки, наших снарядов, защищавших подступы к городу и отогнавшие самолеты хваленной фашистской армии.
Все это так, все цело, все вроде спокойно и нет видимых разрушений от бомбежки, кроме какого - то возбуждения в глубине своего сознания.
В Пароходство я пришел но, что - то останавливало меня войти и сдать свои документы на оформление.
Да тут еще потолкавшись у дома с таким же, как я водниками и поговорив с ними о том, о сем, я сказал, что вот предлагают мне идти на «Бригадир».
- Ну и дурак, если пойдешь, - сказал один из пожилых механиков, - это же равносильно самоубийству.
- Как это так, - спросил я.
- Да очень просто, фрицы и днем и ночью патрулируют, ежедневно Волгу, следя за проходящими судами и пикируя на них, взрывают их, один за другим.
Обороны на судах никакой нет, разве, что на некоторых одноствольные пулеметы, но это равносильно стрельбе из рогатки, по летящим воронам, толи попадешь, толи нет
Хотя и жмутся наши катера и пароходики к берегам, а фрицы все равно их безнаказанно находят, не смотря на маскировку ветками деревьев, и идет судовая команда на корм к рыбам.
Лучше уж поезжай в судоремонтный завод, там всегда работу найдешь.
Этот предупредительный разговор со старым механиком, безусловно заставил меня еще, и вспомнить слова старшего лейтенанта, который также говорил:
- Что ты под пули лезешь, прежде времени!?
Свободное копирование
