Почему я не стал Генералом! - 6 глава - 7
Глава 7
Спустились на берег Волги и идем, заходя на каждый дебаркадер, то - есть. (Баржа с надстройкой вроде пристани)
Вот наконец и нашли маленький паузок (вид баржи), на котором и помещался ОСВОД (общество спасения на водах)
Тут и знакомый моего попутчика оказался и его сразу же стал оформлять на работу, так как это и хлебная карточка, это хотя не ахти, какая зарплата, но все же хлеб выкупать можно, да и так иногда что - либо купить.
Ознакомился я с ним, это оказался пожилой человек, весьма болезненного вида лет 40 - 45, но добрый, приветливый человек.
Прибыл он сюда в Саратов со своей семьей, женой, да дочерью 12 - 13 лет и жил где - то поблизости, на частной квартире.
Снимал комнату в одном из домов само строя - «нахаловки», которых и тут было много по оврагам, выходящих к Волге, да и где их не бывало в России.
Устроил он его, ну и конечно меня, тут на паузке в не большой каюте.
Спали мы прямо на обычных деревянных нарах, подложив кулак под голову, вместо подушки, но спалось хорошо и сладко.
Вот что значит молодость. На следующий день, по оставшемуся у меня талону от хлебной карточки, я вновь получил новую хлебную карточку на август месяц 1942 года.
Сразу получил по ней свой килограмм хлеба и половину, как говориться слопал, не моргнув глазом.
Иду по центральным улицам для ознакомления с городом Саратовом. Но, ничего особенного он, как я уже поминал, не представлял, город как город таких в старой России - до военной России десятки.
Но вот я читая надписи учреждений наткнулся на наше Водное управление, и в голове появилась мысль, а что если остаться здесь на Волге?
Я ведь сейчас человек свободный, где хочу там и работаю? Захожу в отдел кадров пароходства и объяснив кто я, предлагаю им свои услуги.
Тут начальник отдела кадров, сразу же ухватился за меня, и даже не просмотрев мои документы.
Только увидев, мой техникумовский диплом, предложил работу первого помощника механика Нефтеналивного танкера «Бригадир» добавив, что он завтра должен выйти в рейс, в Астрахань за нефтью.
По прибытию меня сразу- же переведут старшим механиком другого судна, а сейчас очень нужно съездить рейс на танкере.
Я подумал, подумал и дал свое согласие, но только на один рейс.
- Ну давайте Ваши документы и заявление.
- Да, у меня с собой только диплом, а трудовая книжка в вещах в камере хранения, - схитрил я в ответ.
А она лежала у меня в кармане и никаких вещей у меня не было, но что - то останавливало меня отдать ее сейчас.
– Ну тогда пишите заявление для оформления в приказе, а завтра утром занесете ее и получите направление, договорились?
- Конечно, конечно, я занесу завтра.
Да я уже и всерьез решил завтра прийти, и пойти в рейс, так как быть механиком после одного рейса, я считал да и был уверен в этом, что достоин этого вполне.
Да так бы и остался я на Волге, если бы не случилось следующего.
Пришел я, как бы домой на дебаркадер ОСВОДА и увидев своего попутчика, рассказал ему, что мне предложили здесь остаться на Волге.
Он конечно даже как - бы обрадовался, говоря:
- Вот, здорово! Теперь, мы с тобой, часто видеться будем.
Ничего удивительного, в его радости не было, так как мы с ним делили мой последний кусок хлеба.
А это в те годы очень и очень много значило, да и родных у него никого не было, и я был как бы за старшего брата.
Проснулись мы, от громких взрывов и выстрелов скорострельных пушек Эриконов, которые казалось, стреляют ну буквально рядом с нашим дебаркадером.
Мгновенно мы на ногах. Выскакиваем на палубу, слышен высоко в ночном небе, гул самолетов - бомбардировщиков Ю - 88- лаптежники, как их называли все наши.
Так, как у них в полете не убирались вовнутрь шасси, и при полете казалось, что их шасси обуты в лапти.
В черном, летнем небе с земли мечутся яркие ленты прожекторов, временами скрещиваются их яркие линии и вновь расходятся.
Они ищут этих бомбардировщиков, вот в один из лучей прожектора, на довольно большой высоте, мелькнула яркая точка летящего самолета и луч прожектора, как бы остановился и повел его.
К этому лучу присоединился еще один и уже ярко стал виден Ю - 88 в перекрестке лучей, а эриконы, установленные на берегу, а также на откуда - то появившихся военных катерах беспрерывно затявкали та-та-та-та.
Вот к ним присоединились и зенитные пушки, слышны разрывы их снарядов в небе, но одновременно услышали и звук летящих осколков снарядов со свистом и шипением врезающих в крышу дебаркадера и с каким - то чмокающим звуком в воду Волги.
Пойманный прожекторами самолет старался ускользнуть от лучей прожектора, бросаясь в штопор, в пике, но вот к ним подсоединился и еще третий луч прожектора и самолет был как какая - то серебристая стрекоза, совсем хорошо виден.
Вдруг самолет пошел в отвесное пике, затем резко перевернулся через крыло и сумел вырваться из перекрестка прожекторов.
Снова заметались яркие полосы прожекторов, как бы в лихорадке вверх и вниз, но самолет исчез из их лучей, все же сумел вырваться и спастись от неминуемой смерти.
Так как он был бы расстрелян из зениток или сбит нашими ястребками.
Но, он ушел и только через 10-15 минут раздались за городом глухие взрывы, как видно он, где попало, сбрасывал свой бомбовый груз.
Но, вот снова затявкали эриконы и заметались лучи прожекторов, а через минуты раздались свисты летящих авиабомб, которые взрывались по правой и левой стороне железнодорожного моста через Волгу, одновременно с этим раздавались глухие взрывы и в районе завода шарикоподшипников.
Яростно выстрел за выстрелом стреляли зенитные оружья, беспрерывно с короткими паузами тявкали эриконы, в небе взметались столбами лучи прожекторов.
Фашистские самолеты ушли не причинив никакого вреда железнодорожному мосту и заводам.
Перестали сверху сыпаться осколки снарядов, все постепенно стихало.
Всю эту какофонию я слышал и видел, стоя у перил дебаркадера ОСВОДА, только одно предохраняло меня и моего товарища это легкий навес крыши.
Когда все утихло мы, несколько успокоившись от возбуждения стрельбы и бомбежки, снова легли спать, но сон не шел и только через час, полтора наступило, какое - то полузабытье.
Свободное копирование
