Я познакомилась при поступлении с Таней Гордеевой из Волоколамска. Её я потащила в «Ровесники», нам даже доверили работать в отделе писем – разбирать многочисленную почту подростков. Там в отделе работала Татьяна Дмитриевна Шустова. Я была очень удивлена, когда узнала, что у неё нет журналистского образования, что по профессии она биолог. Это что же получается, что не обязательно заканчивать журфак МГУ, чтобы работать в таком месте, как Всесоюзное радио? Уходя из редакции, на её вопрос, когда я снова приду, я ей сказала:
– Пока не знаю, давайте созвОнимся.
– СозвонИмся, – мягко поправила Шустова.
– Обязательно созвОнимся, – поддакнула я опять.
– СозвонИмся, Катя, – заулыбалась Татьяна Дмитриевна.
Наконец, я поняла разницу:
– Правильно, созвонИмся, – закивала я головой, готовая от стыда провалиться сквозь землю. Этот урок я запомнила на всю жизнь. У нас, в той среде, где я обитала со своими одноклассниками – и учителями, между прочим тоже, – все говорили «звОнит», «позвОните», «созвОнимся», что, оказывается, было не правильно, и никто этого, как видно, не знал.
К слову сказать, что Таня Гордеева была одержима идеей встретиться с Юрой Щекочихиным, который к ним то ли в школу приезжал, то ли в Дом пионеров. Я бы тоже была не прочь познакомиться с уже известным автором моей любимой газеты – «Комсомольской правды». Но у нас ничего не получилось. Поэтому я предложила ей пойти вместе со мной в ГДРЗ. Таня была девочка активная и отзывчивая. После мы с ней года два переписывались. А потом она поступила на факультет журналистики, вышла замуж и стала Татьяной Булкиной. Как-то, перелистывая какой-то из новых глянцевых журналов, я увидела интервью с Анатолием Собчаком, сделанное из какой-то зарубежной страны. Интервью брала Татьяна Булкина. Думаю, это и была моя далёкая подружка по абитуриентской поре.
В сентябре того же года я была на заседании Совета «Ровесников». После летних каникул собрались москвичи и стали знакомиться.
– Я Женя Альбац, – сказала одна.
– Я хорошо пишу стихи, – сказал кто-то.
– Я отлично владею языками, – ещё кто-то добавил.
Я сидела и молча слушала эти «яканья». Мне хвалиться было нечем. Да и мама меня учила быть скромной.
– Пусть о тебе другие скажут, – говорила она мне всегда.
Я молчала, слушала. Чувствовала себя там лишней.
Игорь Васильевич Дубровицкий сказал:
– У нас сегодня в гостях Катя Косенко из Калача Воронежской области. Катя, – обратился он ко мне, – а ты что молчишь?
– Мне сказать нечего, – ответила я, чуть не плача.
Игорь Васильевич сказал:
– Это не так. Катя – давний наш автор и член юношеского Совета.
Москвичи смотрели на меня равнодушно и, как мне показалось, не очень дружелюбно: «Подумаешь, деревня», – это было на их лицах. После этого заседания мне уже «Ровесники» не нравились. Место, где мне определили полочку рядом с ничтожествами. И тут даже добрейший Игорь Васильевич мне уже ничем бы не помог. Кажется, на этом и прекратились мои сношения с этой радиопередачей.
Из дневника.
«3 декабря 1972 г. Да, жизнь прекрасна. Но не всегда мы это чувствуем и не все это понимают.
У меня был такой момент в жизни, когда жизнь – ад. Но я это предвидела. А всё-таки не смогла быть твёрдой до конца. Но, к счастью, или мне так кажется, я почти не изменила своих взглядов на вещи. Только для себя полезный вывод сделала: будь хозяйкой своей жизни, а значит, и среды, где ты живёшь.
Ну, это вот так примерно объясняется. Когда я была в «Ровесниках» на Совете, то чувствовала себя не на своём месте. Короче, чувствовала себя первобытным человеком среди людей. Надо быть уверенной в себе, в своих возможностях. Надо быть ещё образованной и воспитанной, вернее, мне надо совершенствоваться. Постоянно: ежедневно, ежеминутно».
Свободное копирование
