Воспоминания жены о военных годах

 Воспоминания жены о военных годах

На берегу Москва-реки расположилась деревня Нижнее Мячково. История деревни впервые упоминается в Духовной грамоте князя Волоцкого, сына Василия Тёмного, в 1472 году.

Я родилась в 1933 году, моя мама после развода за 3 года перед войной снова вышла замуж. Моё детство прошло в зтой самой красивой и до сих пор родной деревне. Предвоенная жизнь текла мирно, по моим понятиям счастливо, жители в основном работали в колхозе, жили небогато, но достойно. Колхоз был крепким, имел обширные пашни, животноводческую ферму, откормочное хозяйство, много лошадей, пасеку. И в одно мгновение эта мирная, безмятежная жизнь осталась в прошлом, наступили иные времена.

Мне хорошо запомнилось объявление о начале войны. К началу выступления Молотова большинство жителей собрались у большого динамика, который висел на столбе около клуба. Взрослые были сильно напуганы, даже дети притихли. Изменения в жизни начались сразу. Отчим служил на Мячковском аэродроме, их часть сразу отправили на фронт, и он погиб на 9 день войны. Горе в нашей семье таким образом поселилось уже в самом начале войны и потом волной прокатилось по многим домам Нижнего Мячково, как и бесчисленных других населённых пунктов страны.

Постепенно всех здоровых мужчин призвали в армию, в том числе мужчин нашей многочисленной родни. Многие семьи уехали в эвакуацию. Их дома стояли одинокими с крест-накрест забитыми окнами. Моя мама была очень энергичной женщиной и отличалась деятельным характером, видимо поэтому после призыва мужчин именно её и назначили председателем колхоза. Проблем было много: организация сельхозработ, содержание большого стада коров, лошадей, свиней, поставка продуктов государству, организация детского сада. На меня у неё совсем не оставалось времени, её заменяла старая бабушка, у нас с ней была крепкая взаимная любовь.

Обстановка военного времени создала для нашей деревни многие сложности и опасности. Деревня располагалась по соседству с Мячковским аэродромом, поэтому скоро начались налёты немецкой авиации, которым подвергалась и наша деревня. Ещё больше доставалось селу Верхнее Мячково, которое располагалось на другом берегу реки; помимо аэродрома в нём находились молокозавод и больница. Ещё в нём располагалась старинная красивейшая церковь, в которой службы не прекращались и во время войны. Особенно частыми и интенсивными налёты были в преддверии и во время битвы под Москвой, продолжались они и позже, но уже не так часто. Налёты обычно проводились ночью, причём немцы сбрасывали фосфорные осветительные бомбы, которые освещали ярким мертвенным светом всю округу, отчего было ещё страшнее, затем раздавались глухие разрывы.

Каждая семья выкопала землянку в своём огороде, и на ночь люди переселялись в эти резервные жилища, в которых было холодно и сыро. Пока поблизости не установили зенитные батареи, немцы наглели и куражились, как хотели. Однажды днём, когда я была на улице, я увидела, как прямо на меня, вдоль улицы, очень низко, постреливая вокруг, летит небольшой самолёт. Мой страх невозможно описать, мне казалось, что он садится прямо на меня, я не знала, куда спрятаться и рухнула прямо на землю лицом. Летя на очень малой высоте, почти касаясь колёсами земли, пилот наверняка видел меня, распростёртую на земле. Видимо, пожалев меня или посчитав погибшей, он набрал высоту и улетел. Мне повезло, я осталась жива, но ощущение страха и сознание, что стреляют в меня, закрепилось в моей памяти на всю жизнь. Зато позже другой самолёт, также летевший очень низко, зацепился за какой-то кабель, протянутый между высокими столбами, и рухнул в реку, лётчика взяли в плен. Сбежались жители обеих деревень, чтобы посмотреть на это происшествие. Потом установили зенитки, они встречали подлетающие самолеты частой оглушительной стрельбой, и самолёты уже не так часто долетали до деревни.

На протяжении всей войны погибло много фронтовиков, в том числе с войны не вернулись и трое моих близких родственников, красивых молодых мужчин: Павел, Николай и Александр.

 Я до сих пор помню, как застывали женщины при виде идущей почтальонши, если она поворачивала в сторону их дома. В их взгляде отражались два чувства - надежда и страх. Надежда на то, что она вручит им заветный треугольничек, один вид которого говорил о том, что их родной человек жив и - леденящий страх от одной мысли о том, что в руках почтальонши может появиться казённый конверт с извещением.

А в деревня продолжала выживать в условиях военного времени. Женщины, старики и дети-подростки, заменив ушедших на войну мужчин, распахивали поля, засевали, убирали урожай, ухаживали за животными, но всё это достигалось крайним напряжением сил. Дети после годичного перерыва учились в школе, причём в одном помещении учились дети четырёх младших классов. Несмотря на невзгоды, даже малыши, казалось, всё понимали и терпеливо переносили трудности, главной из которых было полуголодное существование. У нашей семьи была коза, поэтому молоко мне перепадало, но хлеба и других продуктов не хватало. Бабушка наловчилась молоть на ручных жерновах муку из зерна пшеницы, получаемого по трудодням, и иногда пекла из неё хлеб, варила кашу.

Но у всех, особенно после битвы под Москвой была уверенность в нашей победе. У детей были и свои занятия, игры, и походы в лес по грибы и ягоды. Помню, однажды со мной произошёл случай, который меня страшно напугал и надолго отвадил от леса. Как-то при сборе грибов я увидела шляпку небольшого грибка, наклонилась, хотела его взять и о, ужас, головка дёрнулась мне навстречу и зашипела! Я чуть не потеряла сознание и бросилась бежать вплоть до опушки леса, с тех пор я очень боюсь змей.

И вот, наконец, пришла Победа! Все жители деревни очень радовались, ведь наконец-то кончилась такая долгая война. В деревню постепенно стали возвращаться оставшиеся в живых демобилизованные, многие из них с ранениями и инвалидами. Но во многие семьи мужчины не вернулись с фронта, этим семьям было особенно трудно и после войны.

Мама стала часто болеть, видимо, её здоровья хватило именно на то, чтобы без отдыха и не жалея себя трудиться в период войны; её силы и энергия надломились, как бы исчерпали себя. Из-за болезни мамы с помощью её брата в 1946 году мы переехали на жительство в посёлок Дзержинский, и с этого времени Дзержинка стала моей второй малой родиной. Здесь я продолжала учёбу в школе, а также с большим желанием пела в огромном детском хоре численностью около 150 человек во главе с замечательным руководителем Александром Тихомировым. Но болезнь мамы усиливалась, и мне пришлось идти на производство, так как некому было содержать меня со старенькой бабушкой. Обучившись на ткачиху, я некоторое время поработала на ковровом комбинате.

После кончины мамы я перешла на работу в НИИ-125 сначала в химическую лабораторию, потом на испытательную станцию, где и работала вплоть до выхода на пенсию. Мой стаж работы на предприятии составил 40 лет, а общий трудовой стаж превысил 42 года.

Время военного детства осталось в моей памяти незабываемым, как и у многих детей, опалённых пламенем Великой Отечественной войны. Хочется надеяться, что такое никогда не повторится.