В 1951 году меня впервые повезли на море - в Лиепаю (тогда она еще называлась Либавой). Мои тетка с мужем были военные строители, окончили ВИА им.Куйбышева и их направили восстанавливать военно-морскую базу в этом городе. Мы с матерью добрались до Риги, но на этом наше путешествие к морю закончилось. Буквально днями Лиепаю объявили закрытой военной зоной, и необходимо было специальное разрешение, оформление которого занимал целый месяц. Помню, мы бродили по Риге. Боле всего мне запомнилось огромное количество голубей: белых, рыжих, сизых. В Москве голубей до фестиваля молодежи 1957 года почти не было. Доминировали вороны и воробьи. Города почти не помню. Только большая привокзальная площадь, ярое солнце и снующие повсюду голуби. Потом мы вернулись в Москву и отправились к родственникам в Пензу. Там был одноэтажный дом с чуланом, где висела сумка с печеньем, которое я тайком таскал и с аппетитом лопал. За забором был небольшой гараж, и запах бензина меня преследовал многие годы. Тогда же я увидел первую свадьбу. Замуж выдавали мою двоюродную тетю Ладу. Было шумно, весело, голосисто, песенно и танцевально. Свадьбу омрачило то, что меня за нос цапнула хозяйская собака, когда я попытался отобрать у нее косточку. Я орал, как резанный, но не столько от боли, сколько от неожиданности. Собака Мишка была добродушнейшим существом, но, видимо, такой подлянки мы друг от друга не ожидали. Я орал, Мишка виновато повизгивал.
Не впрок пошло мне и печенье, его, видимо, покусывали кроме меня крысы или мыши. У меня начался сильный жар, подпрыгнула температура, и нас на скорой отвезли прямо к поезду. Какая-то железнодорожница голосила на весь перрон: - Инфекционные, инфекционные! Нас поместили в отдельное купе, и доехали мы с необычным для того времени комфортом. В Москве температура спала, я стал чувствовать себя лучше. Но в поликлинике поставили диагноз: желтуха (болезнь Боткина) и велели ждать перевозки в больницу. Мы с матерью заговорщицки переглянулись и тихо-тихо утопали домой. Слава Богу, обошлось без тяжелых последствий и осложнений.
На следующий год я все-таки попал в Лиепаю, где впервые увидел море. Но это событие у меня в памяти не отложилось. Больше помню парк, где мы со старшим двоюродным братцем (мне было 7, ему 11) пытались ограбить киоск пиво-воды. Нас, конечно, поймали. Оправдания в духе, мы бежали мимо и гвоздиком случайно попали в замок, конечно же, приняты не были. Олегу досталось, меня как несмышленыша в отсутствии родителей простили. В Лиепае я пробыл недолго. Через месяц родственников по тревоге посадили со всем домашним скарбом, живностью, чадами и домочадцами на танкер Еруслан и отправили строить военно-морскую базу в Балтийске. Морской переход запомнился сильнейшим штормом. Взрослые его перенесли довольно тяжело. Также плохо было и домашним животным: собаке, козе, кошке и курам. Утром они все были в лежке. Только петух несколько раз, сохраняя верность долгу, хрипло прокукарекал. Но детей, как только шторм начался и волны начали захлестывать палубу, уложили спать, и нас морская болезнь как-то миновала. А утро и весь следующий день была замечательная тихая, солнечная погода. Очень нам понравилась столовая для офицерского состава с белыми накрахмаленными скатертями на столе. И сливочное масло без ограничения.
Свободное копирование
