Весьма понятно, что для возможности этой работы пробуется известная предварительная подготовка.
Нужно привести в порядок денежную систему {По счастью, это для России ныне значительно легче, чем раньше, ибо в данный исторический момент денежные системы испорчены во всех странах. Едва ли размен в натуре будет осуществим для богатейших из них. Потребуются известные международные соглашения относительно количества допустимых в каждой стране бумажных денег. Возможно даже, что металлический запас будет интернационализирован или выработаны формы взаимопомощи эмиссионных банков. При этих условиях России будет легче выйти из ее бумажно-денежного кризиса, не потребуется, быть может, совершенно отменять хождение ее нынешних 25 миллиардов.} и устранить невежественное, чисто полицейское воздействие на строение товарных цен.
В этом отношении и Россия, и другие воюющие страны проявили во время великой войны удивительно малую изобретательность и удивительно малое знакомство с историей и повторили поэтому все те ошибки, которые не раз проделывались раньше.
Когда народы проходят через известный политический, военный или хозяйственный кризис, то, казалось бы, естественно вперед ожидать, что этот кризис неминуемо и немедленно же начнет отражаться на благоденствии отдельных индивидуумов, составляющих нацию.
Однако неизменно и всегда народы вступают в ожесточенную борьбу с этим неотвратимым явлением.
Начинается двухсторонняя борьба с явлениями дороговизны жизни: с одной стороны, пытаются воздействовать на цены в целях недопущения их роста, а с другой -- приступают к увеличению вознаграждения за труд всякого рода.
Борьба с ростом цен неизменно начинается с нападок на посредников-купцов за их посредническую наживу и за попытки форсировать цены в личных целях -- за "спекуляцию на национальном бедствии".
Вводят таксы (или maximum'ы, т. е. так называемые "предельные" или "твердые" цены) когда они явно перестают помогать -- государственные монополии.
Под влиянием этих мер, обыкновенно проводимых к тому же весьма бестолково лицами более или менее некомпетентными (ибо весь торговый класс находится в подозрении и его не спрашивают, больше считаясь с демагогией, ибо чем ниже цены, тем громче аплодисменты), начинается искусственное сжатие производства -- и наконец плотина прорывается и цены, вместо того чтобы расти постепенно, в соответствии с изменяющейся конъюнктурой, начинают подниматься скачками, резко, катастрофически ударяя по обывательскому благополучию. Обнаруживается острое бестоварье, от которого не видно спасения и выхода. Тогда народ в конце концов не только теряет веру в меры по регулированию производства и торговли "в видах государственной и народной пользы", но начинает не без значительной доли основания именно в них-то видеть существенную причину своих страданий, начинает вновь ценить личную инициативу и верить в творческую силу стимула личного обогащения. Происходит краткий период, когда народ, часто незаметно для себя, перестает фактически осуществлять выдуманные меры государственного регулирования экономической жизни и в результате этого проходить через чрезвычайный взрыв спекуляции. Но затем конкуренция, толкаемая выгодностью занятия всяким производством, быстро приводит цены к уровню, действительно отвечающему мировой конъюнктуре и объективным условиям данной страны.
Начинается новый ее расцвет, идет залечивание ран, нанесенных кризисом.
Весь процесс осложняется и ускоряется -- тем, что параллельно с борьбою против дороговизны путем давления на цены идет обычно еще и попытка облегчать условия жизни с помощью повышения заработных плат.
Но так как объективных, действительно жизненных оснований для такового повышения в момент кризиса, в момент понижения национального дохода нет и быть не может, то повышение вознаграждения производится за счет выпуска государственных векселей -- кредитных бумажек.
Этот метод "помощи" страдающему народу по своей легкости донельзя заманчив, по существу же чрезвычайно вреден. Вместо того чтобы под давлением роста товарных цен автоматически сжимать свой расходный бюджет, постепенно сокращать потребление, народ, обильно снабжаемый "деньгами", впадает в совсем обратную, губительную крайность -- начинает развиваться всеобщая расточительность.
Свободное копирование
