Моё положение в Иркутске... - 1

Глава четырнадцатая

МОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В ИРКУТСКЕ.-- ПОБЕГ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИЗ ТЮРЕМНОГО ЗАМКА.-- ПУТЕШЕСТВИЕ ЗА БАЙКАЛ

С приездом в Иркутск я сразу очутился в самом плачевном положении: мне негде было спать. Не имея паспорта, я не мог оставаться ни в гостинице, куда заехал, ни нанять отдельной квартиры и первые дни принужден был скитаться по городу. По целым ночам слонялся я по биллиардным и трактирам, по разного рода ночным притонам -- лишь бы как-нибудь убить время. Не говоря уже о том, что подобная жизнь сама по себе была неприятна, но она, кроме всего, обходилась слишком дорого. Мои иркутские знакомые были люди легальные, осторожные, у которых я не мог воспользоваться ни ночлегом, ни паспортом, хотя денег при их помощи я доставал столько, сколько мне было нужно.

 Шатание это надоело мне наконец до того, что я решился попробовать нанять квартиру, не имея паспорта. Выглядев один домик на краю города, хозяин которого -- крестьянин Иркутской губернии -- сдавал под наем угол комнаты, в которой жил сам, я нанял этот угол и поселился. Чтобы избегнуть вопроса о паспорте при найме, я заявил хозяину, что проживу у него не более двух недель, так как рассчитываю за это время покончить свои дела и уехать из города; назвался я ссыльным поляком; сказал, что имею собственную лавочку в одной деревне, отстоявшей верстах в трехстах от Иркутска, и что приехал в город на время по делам. Хозяин оказался доверчивый, добродушный человек, и таким образом, мне удалось устроиться несколько прочнее в Иркутске. Я говорю "прочнее"... Прочность эта была уж слишком относительная. Не долее как через две недели я должен был с'ехать с квартиры под тем предлогом, что будто уже покончил свои дела. Однако, чтобы иметь возможность воспользоваться другой раз этим самым углом, я сказал хозяину, что в скором времени предполагаю опять быть в городе и что тогда, конечно, заеду прямо к нему.

 Между тем я подыскал о подобными же условиями другую квартиру в противоположном конце города и переехал жить туда.

 Таким-то образом, имея две квартиры в разных концах Иркутска, я их менял, живя поочередно то в одной, то в другой; при чем приходилось в оба глаза глядеть, чтобы тогда, когда я жил в одной квартире, не встретиться где-либо случайно на улице с хозяином другой квартиры.

 В Иркутск я приехал перед самыми рождественскими праздниками, и очень скоро у меня явилась возможность войти в сношения с политическими, сидевшими в иркутском тюремном замке. В это время они задумали совершить побег через подкоп, выводивший из тюрьмы во двор тюремного смотрителя (насколько помнится, в смотрительский погреб); подкоп этот сделан был уголовными арестантами значительно раньше, но почему-то арестанты не воспользовались им и передали свой секрет политическим. Время для побега выбрано было крайне неудобное. Зима была в самом разгаре. Морозы были до того сильные, что то и дело "выходило из градусов", как выражались сибиряки, т. е. ртуть замерзала, и ртутный термометр не мог показывать градусы.

 Приготовить конспиративную квартиру, где бы могли укрыться после побега из тюрьмы, не было возможности. Сам я жил, как только-что рассказал выше, при крайне рискованных условиях. Если бы дело происходило летом, можно было бы устроить притон где-либо в окрестностях Иркутска, поросших кустарником, переходившим немного дальше от города в лес; но зимою об этом нечего было и думать.

 О всех этих обстоятельствах и соображениях я сообщил в тюрьму, и после обсуждения мы остановились на следующем плане: беглецы должны были отправиться по реке Иркуту (впадающему в реку Ангару против самого Иркутска) до границы Монголии и там в известном месте укрыться. Им надо было пройти верст около четырехсот. Я должен был заготовить сухарей, сала, чаю и сахару в таком количестве, чтобы им не приходилось заходить в деревни за покупками. На половине пути предполагалось снабдить их новыми припасами, которых могло бы хватить до конца путешествия. Бежать думало пять человек. Припасов надо было закупить в довольно значительном количестве и вынести им навстречу, когда они выйдут из тюрьмы, вследствие чего являлась необходимость приобрести коня и сани, так как вынести все это на плечах было невозможно.

 Я приобрел коня, закупил с'естные припасы, достал два ружья на всякий случай. Закупки эти я делал, живя на квартире или, вернее, занимая угол, где постоянно присутствовал хозяин и другие посторонние лица. Трудно перечислить ту бездну мелких неудобств, на которые приходилось наталкиваться всякую минуту.

 Так, например, являлся вопрос: где держать закупки. Вносить их к себе в комнату было невозможно. Я не мог придумать правдоподобного об'яснения, зачем мне все это бйло нужно; а передавши беглецам, я потом не мог бы дать об'яснения хозяину, куда все это девал. Побег из тюрьмы неминуемо должен был вызвать поиски по городу, и, следовательно, надо было ожидать, что об этом побеге заговорят всюду, а значит и в домике моего хозяина.

 Надо было вести дело так, чтобы не возбуждать подозрения. И этого было очень трудно достигнуть. Я принужден был держать мои закупки в санях, прикрывая их сеном. Между тем побег из тюрьмы раза два был отложен, так что я напрасно выезжал ночью и потом возвращался назад. Всякую минуту кому-нибудь из жильцов домика, где я жил. могла прилги охота пощупать мои сани, стоявшие на дворе под навесом, и само собой разумеется, что одно присутствие ружей, зарытых в сено, сразу возбудило бы подозрение против меня.