На фото: В доме на Кузнечной улице с мамой и братом, 1960 год, Кишинев
«Лампочка Ильича»
Хочу рассказать о директоре винзавода в Унцештах. Виктор Чернявский приехал на работу в одно время со мной, отцом Николаем, который был главой небольшой местной церкви и председателем колхоза Глембом. Глемб представлял советскую власть и колхозное крестьянство, отец Николай был духовным главой местного населения, я, молодой врач, оздоровлял, а вот Виктор Чернявский являлся самой значимой персоной, ибо обладал главным: вином, спиртом и электричеством. Кто только не приезжал к Виктору из высоких начальников, чтобы выпить! Кто только не стремился к дружбе с ним! Я часто бывал у него в гостях, чтобы выклянчить очередной бидон спирта. Спирт был в те годы разменной монетой, за нее можно было достать все. По роду своей профессии Виктор должен был периодически пробовать изготовляемую им продукцию, часто вместе со своей женой Аллой. Иногда, якобы для дегустации, Виктор вызывал меня, и я с удовольствием приходил в эту семью на посиделки. Однако попытки Виктора меня споить не увенчались успехом. Зато с его помощью я сделал много полезного и для больницы, и для села Унцешты.
Одним из главных проектов, связанных с Виктором, была электрификация больницы. Больница, как я уже упоминал, освещалась керосиновыми лампами. Без особых колебаний Виктор откликнулся на мою просьбу помочь, и мне оставалось только раздобыть дефицитные в то время столбы и алюминиевую проволоку. Получив заявку от главврача района и очередной бидон спирта от Виктора, мы с завхозом больницы, Володей Марар, поехали в медснаб Кишинева на колхозном грузовике. Полдня я уговаривал заведующего отпустить мне эти товары. Он долго не сдавался, находя то те, то иные причины. Когда я исчерпал все доводы, Володя принес из машины драгоценный бидон, и он подействовал на упрямого начальника лучше всяких уговоров. Через несколько минут мой завхоз и его помощники начали грузить столбы, удивившие меня своей толщиной, а также неподъемный рулон проволоки. Мы заехали к родителям на Кузнечную, где нас покормили, и через пять часов, усталые, но довольные, мы прибыли в Унцешты.
Для последующей проводки линии электропередач от винзавода до больницы пригодилась моя дружба с председателем колхоза Михаилом Исааковичем Глембом. Он выделил мне бригаду электриков, проложивших первое в истории этих молдавских сел электричество. Заметим, что это сделало не государство, не горком и даже не колхоз, а молодой энергичный доктор. И как тут было не крикнуть: «Да здравствует лампочка Ильича!» – несмотря, правда, на то, что свет давали только ночью и ранним утром. Однако этого хватало для начала. В ближайшие годы, опять-таки с помощью колхоза и главврача Вайнберга, мы расширили больницу с 15 до 20 коек, открыли рентгеновский, физиотерапевтический и зубоврачебный кабинеты. Сегодня я удивляюсь, почему меня всегда ругали, и наказывали, и никогда не хвалили за эти деяния? И почему два еврея, главврач района и председатель колхоза, получали постоянно выговоры исключительно из-за меня, третьего еврея, который, видимо, в силу особенности своего характера просто не мог сидеть без дела, ожидая, когда другие соизволят выполнить ту или иную работу? Тогда я просто следовал своим внутренним порывам и не понимал, или не хотел понимать, что это было не что иное, как проявление антисемитизма. Много лет спустя в Трускавце я встретил и Глемба, и Вайнберга, и мы с удовольствием вспомнили памятные дни нашей молодости.
После того, как лампочка Ильича зажглась и в моей квартире, я принял решение приобрести радиоприемник. В те годы достать электротехнику было практически невозможно, так что в поиске и покупке мне помогал мой отец.
Что касается Виктора, то в конце концов он уехал с семьей в город Елец. Он был отличным товарищем, и воспоминания о нем связаны у меня с интересными и забавными случаями. Помню, как он учил меня ездить на мотоцикле: чувствуя себя настоящим мужчиной, я залез в седло, без раздумий нажал на газ, но мотоцикл вырвался из-под меня, как необъезженная лошадь, и я оказался на земле.
Свободное копирование
