***
Создание наблюдательных пунктов системы ТИНРО на Дальнем Востоке предполагало и предполагает ежегодный мониторинг за биологическими показателями рыб, гидрологическим и трофическим состоянием контролируемых водоемов, с использованием полученных результатов, преимущественно, в прогностической деятельности институтов.
Привлечение крупных, известных специалистов на полевые работы на эти пункты не являлось основной целью их деятельности, хотя здесь всегда принимали всех, кто желал приехать сюда поработать.
Поэтому, на Азабачинский пункт КоТИНРО, чаще всего, выезжало небольшое число специалистов, осуществлявших мониторинг разрабатываемых научных тем.
В 1970-х годах на этом пункте постоянно проживало обязательно 1-2 научных сотрудника и 1-2 человека технического персонала, с приездом в летний период еще нескольких человек, преимущественно, научных сотрудников и студентов-практикантов.
В первые годы образования пункта, работать на него приезжало больше народа, в последующие годы – несколько меньше и, наконец, оно стабилизировалось на уровне числа научных тематик института. И дело не в том, что на нем разрабатываются уже все возможные для изучения вопросы, их еще много. Но необходимы специалисты, желающие работать и умеющие обосновать расширение тематики исследований пункта.
В конце 1980-х годах непременное круглогодичное нахождение на пунктах КоТИНРО научных сотрудников стало не обязательным. Сразу же, число постоянно проживающих на них людей сократилось в среднем вдвое. Отальные стали приезжать только летом. Такая схема и численность постоянного (и временного) контингентов пунктов КоТИНРО (КамчатНИРО) сохранилась до наших дней.
Цель организации биостанций Академии наук СССР другая: создать достаточно приемлемые условия для специалистов и известных ученых, которые, работая в полевых условиях обогатят науку своими открытиями, вырастят и подготовят новые научные кадры. В случае необходимости, и если найдутся желающие, на таких станции предполагали и круглогодичный ежегодный мониторинг. Кроме того, на этих стационарах проходили практику студенты университетов и ВУЗов.
На академических стационарах круглогодично проживало значительно больше людей, чем на пунктах отраслевых институтов. Там существуют: начальник биостанции, моторист, повар, завхоз и др. В летнее время контингент академических баз возрастал до нескольких десятков человек и более… Естественно, финансирование академических полевых стационаров находилось на один-два порядка выше, чем наблюдательных пунктов отраслевых институтов.
С началом новой экономической политики в нашей стране, с января 1992 г. резко изменилось (ухудшилось) финансирование научных исследований. Естественно, это привело к «обрушению» сложившихся условий жизни и объемов научных исследований на академических стационарах, по сравнению с предыдущим периодом. Что касается пунктов Министерства рыбного хозяйства, то им падать некуда – они и так находились на грани выживания.
В жизни, как и в любом театре, действие идет по схеме: экспозиция, завязка, кульминация, развязка. Но одна тема не может эксплуатироваться вечно, необходимо расширение репертуара.
По моему мнению, «угасание» станции «Радуга» началось уже в конце 1980-х – начале 1990-х годов, что было связано с потерей интереса у ряда молодых и зрелых исследователей к ней: все многолетние исследования проводили практически на одном виде (нерке) и в одном месте.
Мониторинг, если нет ярких, закономерных и явно объясняемых межгодовых изменений, со временем, становится не интересным. Назревала необходимо расширения исследований на весь бассейн р. Камчатки и на все виды рыб этой реки.
Может быть, это и произошло, но в 1992 г. наша страна вошла в новую экономическую политику. Финансирование исследований практически свели на нет, и начался многолетний период стагнации академической науки...
Отраслевой науке, куда относились институты системы ТИНРО, повезло больше, по сравнению академическими институтами. Она всегда находилась на «дне» и с началом новых экономических отношений, она не остановилась, а «поползла» дальше и даже иногда пыталась и сейчас пытается «подпрыгивать». Но взлета и полета не получается – экономические вложения в нее явно недостаточны, что не позволяет наладить адекватные проблемам объемы исследований.
В целом, как для академических, так и отраслевых наук, недофинансирование не привлекает в необходимой мере в эту сферу деятельности талантливую молодежь. Старые кадры в массе приближаются к рубежу биологической продолжительности жизни человека…
Еще десять-пятнадцать лет, и те, кто придет на освободившиеся в результате «временного отбора» места, будут учиться проводить исследования только по статьям и отчетам. Живых свидетелей пенсионного возраста, способных еще работать, практически не останется.
С другой стороны, настанет незабываемая пора для молодых исследователей. Они сами начнут познавать мир, открывать новые законы и истины, состязаться в логике между собой. Государство и другие инвесторы станут все это финансировать. Спустя время, некоторые из «новой волны», смогут увидеть и оценить, что многое из того нового, открытого ими – это хорошо забытое старое. Время будет упущено. Только преемственность поколений может не допустить такого неблагоприятного финала.
Свободное копирование
