7. Неудачный буддист
Смерть матери 12 января, потом рождение дочки 2 июля того же 1979 года основательно встряхнули мою душу. Я искал успокоение в рисовании и не находил. Пытался поднять угасающее воображение винными напитками — не помогало.
Глубокий духовный кризис, чего там!
В Бохуме я выставлял «полосатые абстракции». Их хвалил директор музея Петер Шпильман. Пару картин купили немцы, но живопись не давалась. Я пачкал холсты, потом смывал изображение или загружал до такой степени, что оно походило на несгибаемую броню. Я слонялся по улицам и кафе, набивался в гости и в конце концов напоролся на живописца Мишку Кулакова. Туго затянутый в черное, он сидел в позе буддийского монаха на Мосту Искусств и, кажется, смотрел, если не на вечность, то на плавно текущие воды Сены.
В Москве я редко с ним виделся. Он вечно метался между Питером и Москвой, и вещи, им сделанные, я видел у коллекционеров. Живописец громадного размаха в Совдепии не размещался, и кажется, в 1976 году перебрался в Италию. Оттуда доходили слухи, что Кулаков по-прежнему много рисует и кормится преподаванием восточной борьбы джиу-джитсу.
Одно дело, когда читаешь книжку о буддийской мудрости или смотришь традиционное искусство Востока, — все это пролетает мимо глубин сознания, не задевая сердечной шерсти, — и совсем другое, когда рядом, на парижском мосту сидит живой Будда и смотрит в бездну, и не кто-нибудь, а Мишка Кулаков, знакомый москвич!
— Фу! Фу! — крикнул я на московском языке. — Здесь русским духом пахнет! — Знакомый голос, — не поворачивая головы и без всякого выражения, словно мы виделись вчера, а не семь лет назад, сказал Кулаков. — Присаживайся, Воробей, и смотри на пупок. Нет, лучше пойдем!
— Но, куда? — спросил я.
— В никуда! — твердо сказал он.
— В какую бездну тянет меня Мишка? Мы пошли шататься без плана и цели, и многое открылось заново.
— Видишь эту статую? Генриха Четвертого?
— Вижу!
— Это энергетический центр парижского стойбища. Бронзовый, а не дурак этот Генрих! Если заберешь у него хоть часть энергии, тебе многое откроется без объяснений. Только не дремли! Помнишь, что сказал Мессия (от Матфея 24, 42) на горе Елеонской: «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш придет!» У тебя есть данные. Вижу. Не спи. Двигайся кругами и параллелями, вертикалями и зигзагами. Забегался, закрой глаза и глубоко вздохни несколько раз. Глубокий вздох снимает усталость.
Римский философ Кулаков уехал, но его уроки глубоко запали мне в душу. Чувствуя мое стремление обрести душевное спокойствие, он тотчас же прислал мне письмо из Рима с массой полезных советов практического характера.
«Да и нет — одно и тоже. Мы во времени Калиюга. Слово существует для маскировки, иными словами, через слово мы кричим себе и другим. Лучше сделать, чем сказать. Китайцы через пустяк, через цветок вишни, передавали всю гамму универсальных глубин».
«Миш, я не способен на мистицизм, и жила тонка, и много лени и пустоты. Вообще, бабий характер, заячья жизнь!»
«Валь, мир движется сам по себе, он не хорош и не плох и равнодушен к судьбе живой твари. Ищи в нем равновесия. Бросай в стенку нож!»
«Миш, пробую работать с пустотой. Если раньше я ее панически боялся, оставлять большие пространства холста без определенной формы мне казалось уродством, а теперь вижу, что ошибался. Напряженная пустота не менее значительна по форме, чем изобразительный момент. Пустота и есть форма! Трудно сказать, во что эти опыты выльются. Я раскрашиваю пустоты в разные колера — зеленый, розовый, красный, золотой, черный. Со счета пять не выхожу из композиции. Пятерка остается, несмотря на разницу цветовых пятен.
В Малом Дворце — японцы. Монохромы производят ошеломляющее впечатление. Там есть гипноз. Непостижимо!..»
«Валь, осторожно с японцами! В свое время Христос предупреждал, чтоб не вливать новое вино в старые меха. Гни свое, а не японское. У нас критик Олива и его группа сделали бизнес через ностальгию по старому. Свобода на старом фундаменте. Используй божественный план, а не японский, или китайский, или русский, Христос был Буддой. Его поведение в пустыне достойно подражания любого буддиста. Выживай из сердца личный бестиальный эгоизм. Бросай свой нож во имя Господа!
Вышла моя статейка в журнале „Бонзай“ по тай-чи-чуан, но по-итальянски, к сожалению».
Свободное копирование
