Карцер, представлявший собой крохотное помещение шириной в два и длиной в четыре метра. Он выглядел словно гроб, в котором горела яркая электролампа. В противоположном конце помещения, на сене, находилась доска - нары, настолько узкая, что даже сидеть на ней было практически невозможно. Вскоре мое тело покрылось дрожью. Помещение ведь не отапливалось, а у меня отобрали одежду. Чтобы не замерзнуть и как-то согреться мне следовало все время ходить по этим нескольким метрам площади. Через несколько часов я перестал чувствовать холод пола пятками ног.
Ежедневно мне давали горячую воду для питья. Кормили же всего раз в трое суток - горячий напиток без заправок, именуемый супом, и пятьсот грамм черного липкого хлеба - вся порция на день.
Мое физическое состояние ухудшалось с каждым днем. Два первых дня я чувствовал страшный голод, так как мне давали только горячую воду. На третий день стал более-менее начинать привыкать к своему состоянию. На восьмой день моего заключения в карцере дверь камеры открылась. Мне вернули верхнюю одежду и возвратили в камеру.
Меня тепло встретили сокамерники, говорившие что я выглядел, словно привидение. Они пытались накормить меня своими продуктами. Кто-то дал хлеб, другие сахар. Оглядевшись, я увидел, что Семенова не было.
- Где Семенов? - спросил я.
- Убыл. Сразу после того, как увели тебя. За ним пришли и увели его. Мы не знаем, что с ним произошло далее.
- Семенов не был заключенным. Он был стукачом, которого внедрило в нашу группу МГБ, - сказал я.
- А как ты узнал об этом?
- Он задавал слишком много вопросов. Мне знаком такой тип, так как ко мне уже подсаживали таких соглядатаев, в частности, одного в ходе ведения допросов. Семенов продал меня начальнику тюрьмы - своего рода его реванш за отказ давать ему информацию о себе. Но мне удалось обвести его.
Больше меня никто не тревожил.
Свободное копирование
