Первая жена и новая родня

 Первая жена и новая родня
 
 Ясный месяц по небу гуляет
 В небе звездочка светит едва
 Сердцу больно в груди, но никто не узнает
 Про любовь роковые слова.

 Павел Арманд

 
 В углу моей комнаты стоял секретер, один из ящиков которого был закрыт на ключ. Перед смертью отец отдал этот ключ мне и сказал шепотом:
– Все письма, которые лежат в секретном ящике, надо порвать на мелкие кусочки и выбросить. Чтобы мама не видела. Договорились?
 И добавил:
 Есть поговорка: Первая жена от Бога, вторая — от людей, а третья — от дьявола. Так вот, у меня всё получилось с точностью до наоборот. От Бога третья, твоя мама.
 Я выполнила волю отца. Достала небрежно сложенные письма и стала уничтожать их, не читая. На пол выпала фотография. На ней необыкновенно красивая восточная женщина, похожая на актрису из индийских фильмов, держала на руках маленького кудрявого светловолосого мальчика. На обороте сохранилась бледная надпись. Мы с Сережей шлем привет папе. 1931 год.
 Фотографию я сохранила и вставила в наш семейный альбом. Мы со старшим братом по отцу были дружны. Впервые я увидела Серёжу в моем раннем детстве, когда он приехал навестить нас в своей солдатской форме. Его воинская часть располагалась в часе езды от Риги. Сейчас там разместилась одна из баз НАТО. Мне запомнился веселый смех брата, и как он качал меня на коленке, и как кормил тонко нарезанными ломтиками хлеба с сахарным песком. Я называла его братик–солдатик, и меня всегда можно было уговорить съесть кашу за его здоровье. Историю знакомства нашего отца и его матери Ольга Александровна рассказала мне сама уже после смерти папы.
 – Нас с твоим отцом познакомила моя старшая сестра Пева, которая училась с Павлом на режиссёрских курсах Чайковского. А я была студенткой актёрской группы. Мы вместе ставили этюды. Ну и влюбились. Когда я сказала ему, что беременна, он твердо сказал, что мы распишемся. И что я должна сейчас же ехать с ним к его родителям знакомиться. У меня камень с души упал. И мы поехали в тот дом на Воздвиженке, где жила ваша семья. Это была очень просторная квартира, и с того вечера я там поселилась. Одна. Твои бабушка и дед были людьми старой закалки и весьма сдержанно относились к новой морали. Наше знакомство началось с концерта, который устроил твой отец. Он попросил меня, чтобы я взяла с собой сценический восточный костюм. Я переоделась в ванной и вышла в гостиную. За большим столом сидели родители, брат моего жениха, его двоюродные сестры.
 – Внимание, мамочка и папочка! И все-все-все! Сейчас актриса Ольга Алипова исполнит для вас танец баядерки.
 Он сам сел за рояль и заиграл мелодию Имре Кальмана, напевая – «О Баядера, воплощенье мечты...» Это оперетта в то время была необыкновенно популярна в СССР. Рене Фёдоровна подпела сыну своим необыкновенно красивым лирическим сопрано. 
 Я слушала Ольгу Александровну, и в моих глазах возникала картина.
В центре комнаты грациозно кружилась девушка, проявляя все свои данные способной танцовщицы — кроме гибкости и пластичности движений, она играла лицом как драматическая актриса. Закончив танцевать, артистка сделала глубокий поклон и улыбнулась. Ей зааплодировали. Повисла тишина. Родители вопросительно глядели на сына. Все ждали, что скажет Павел об этом необычном визите. И он произнес:
 –Мои любимые родители, я привел к вам свою жену. Прошу любить и жаловать. Завтра мы распишемся, потому что сегодня загсы уже не работали, когда я узнал от Ольги новость — весной у нас с ней родится ребёнок.
 Я вернулась в реальность. Мы сидели на московской кухне. Ольга Александровна улыбнулась мне морщинистым лицом.
 – Ты не представляешь себе, что тут началось! Восклицания, поздравления, аплодисменты, крики «Ура!».
 Рене Фёдоровна отошла за ширму и вернулась с медальоном, изображавшим Деву Марию с младенцем.
 – Наденьте, моя дорогая, пусть вас обоих с будущим ребёнком хранят небеса.
 – Вообще-то я басурманка. Татарка. Но если вам это будет приятно, то надену.
 Так в наш клан вошла большая дружная семья Алиповых.
 Жена моего брата Сережи Лена была знакома с родственниками своей свекрови. Она мне и рассказала про отца Ольги Александровны, скульптора из Евпатории Александра Алипова.
 – Представь себе, что помог Ольгиному отцу стать скульптором не кто-нибудь, а Лев Николаевич Толстой. Наш родственник был очень хорошим печником, славился на всю Евпаторию. А в свободное время лепил бюстики известных людей. Потом отправил свои труды губернатору – в дар городу.
 Губернатор в искусстве не разбирался, но принял решение отправить Алипова учиться на скульптора в Академию Художеств. Снабдил деньгами на дорогу, на расходы и рекомендательными письмами. Алипов растерялся. Так поменять свою жизнь! А семья? Сын и четыре дочки. Младшая только что родилась.
 Его татарская родня посовещалась и решила: надо ехать. Вернуться к печкам всегда успеешь, с твоими-то золотыми руками. Семье поможем.
 Алипов готовился к отъезду в Петербург и продолжал лепить статуэтки. Изобразил великого писателя Льва Николаевича Толстого и отправил ему посылку в Ясную Поляну.
 К началу экзаменов печник из Евпатории прибыл в Петербург, остановился для экономии в дешевых меблированных комнатах неподалеку от Академии художеств. Записался на конкурс. На испытании он слепил фигуру Глинки. Его произведение тут же купил какой-то киевский меценат. А Алипову в приеме отказали. Он подумал, что не судьба, и уже решил возвращаться домой, как вдруг получил по почте из Евпатории письмо, которое ему переслали в Петербург. Письмо было от писателя Льва Толстого. Он благодарил за статуэтку и наставлял дарителя на путь истинный. Обрадованный Алипов написал о своей неудаче на вступительных экзаменах и попросил о помощи. Дескать, учиться очень хочу на скульптора. И великий Толстой помог.
 Услышав рассказ Лены, я стала рыться в архивах и нашла! Оба письма Льва Толстого, посвященные папиному тестю Алипову, были включены в Полное собрание сочинений писателя.

 Я привожу эти письма целиком, с орфографией и комментариями издателя.
 
1906 г. Сентября 22. Я.П. (Ясная Поляна – прим. автора).
Получил вашу статуетку[1] и не скрою от вас, что она очень плоха, но благодарю вас за нее и за то выражение доброты, к[оторо]е вы придали ей. Я с этим письмом пишу письмо Владим[иру] Васильевичу Стасову о вас. Вы найдете его каждый день в Публичной библиотеке. Сходите к нему. Он посоветует вам, что вам делать. А вы верьте ему.
Лев Толстой.
(Печатается по копировальной книге № 7, л. 113. Впервые опубликовано в «Вестнике Академии наук СССР» 1953, № 9, стр. 19.)
*Александр Егорович Алипов (1868—1929) — крестьянин, печник, скульптор–самоучка. После Октябрьской революции — профессиональный скульптор. Работы Алипова находятся в Музее В. И. Ленина, в Музее изобразительных искусств и в других местах.
Ответ Л.Н.Толстого на письмо Алипова от 19 сентября 1906 г. Опубликовано в ТС, стр. 412.

264. В. В. Стасову.
1906 г. Сентября 22. Я. П.
Сейчас получил ваше письмо, милый Влад[имир] Ва[сильевич], и пишу вам 2–е, во–первых, чтобы благодарить вас за книгу, а во–вторых, чтобы попросить вас и милого Гинцбурга помочь тому трогательному человеку, письмо к[оторого] прилагаю вам. Статуетка его очень плоха, но, может быть, у него есть способности. Пусть милый Гинцбург решит, что с ним делать. Я вперед прошу простить меня и очень благодарю. Прощайте пока.
Лев Толстой.
Художественный критик Владимир Васильевич Стасов был заметным явлением в русской культуре. Хотя он занимал всего только штатную должность библиотекаря в Публичной библиотеке, к его мнению прислушивалась вся художественная интеллигенция России. Он консультировал писателей, художников, композиторов, которые дорожили его мнением. Иван Сергеевич Тургенев и в шутку и всерьез написал о нём:
Спорь с человеком умнее тебя: он тебя победит… но из самого твоего поражения ты можешь извлечь пользу для себя. Спорь с человеком ума равного: за кем бы ни оставалась победа, ты по крайней мере испытаешь удовольствие от борьбы. Спорь с человеком ума слабейшего: спорь не из желания победы, но ты можешь быть ему полезным. Спорь даже с глупцом, ни славы ни выгоды ты не добудешь… Но отчего иногда не позабавиться! Не спорь только с Владимиром Стасовым!
 Стасов, как и Лев Толстой, был избран Почетным членом Императорской Академии Наук. Безусловно, такой человек мог помочь пробиться самоучке–скульптору. Но на несчастье Алипова, как раз в тот день, когда печник пришёл в Публичную библиотеку, посетителю сказали, что уважаемый критик захворал. Как потом оказалось, Стасов тяжело заболел. Через месяц его не стало. Но скульптор Илья Гинцбург все же посодействовал тому, что Алипова приняли в студенты. После получения диплома он вернулся в Евпаторию. В городе сохранилось множество садовых скульптур и бюстов великих людей его работы.
 Тесть моего отца Александр Алипов по отзывам родных, был добрым человеком. Все его дети — четыре дочери и сын– очень дружили между собой. Они были рады за Ольгу, которая первой из них вышла замуж и родила сына. 2 марта 1928 года на свет появился младенец, которого назвали Сергеем — в память о любимом рано умершем брате отца. Мои дед и бабушка души в нём не чаяли и хорошо относились к невестке, хотя брак сына явно не удался. Молодая женщина обладала вспыльчивым характером и не стеснялась его проявлять. По этой же причине не удалась и её артистическая карьера. Профессия предусматривает, что повелителем актёра во время работы является режиссёр. Он решает, правильно ли исполнитель роли одет и причёсан, указывает ему, где стоять, куда смотреть, какие чувства и каким способом выражать. Он командует, сколько раз повторять сцену на репетиции и во время съёмок. Ольга с её своеобразным характером терпеть не могла подчиняться чужой воле. Это в данном случае означало профессиональную непригодность. Выручила Ольгу её старшая сестра Пева, которая получила распределение на Центральную студию документальных фильмов. Она устроила Ольгу работать в архиве киноплёнок. Там восточная красавица встретила свою следующую любовь. Но это было уже после войны. Долго новый брак не продержался, и Ольга Александровна решила посвятить жизнь повзрослевшему сыну.
 Отец всю жизнь сохранял «дипломатические отношения» с Ольгой Александровной. С отцом они называли друг друга на вы и по имени–отчеству. Я общалась с ней вплоть до её смерти, поскольку она воспитывала мою племянницу Машеньку, которую вся наша семья обожала. Ольга Александровна всегда с большим уважением говорила о моём отце.
 В 1931 году, расставшись с первой женой, отец уехал из Москвы работать в Ереван на студию «Арменкино». Он вспоминал это время с добрым чувством. Говорил, что помимо интересной работы там были очень тёплые, товарищеские отношения между людьми. 
В «Кинословаре» в статье «Армянская кинематография» есть строки: «В Армении работали и делились своим опытом кинематографисты режиссеры И. Перестиани, М. Вернер, П. Арманд».
 С Михаилом Вернером отец сдружился еще в 1928 году. Точнее, Вернер сдружился с ним. Ему импонировал молодой режиссер с французскими корнями, носитель французского языка. Вернер закончил в Париже школу живописи и ваяния в 1908 году, и общение с моим отцом удовлетворяло его ностальгию по прошлому. Они познакомились в «Госвоенкино». Закончив кинокурсы, отец получил назначение на студию, производящую фильмы для армии, на должность ассистента режиссера. В то время функции ассистента были значительно шире, чем в современном кинопроизводстве. Первой самостоятельной работой отца в кино стала «Сборная экспериментальная программа».. П. Арманд вместе с М. Вернером создали фильм «СЭП» ( Сборная экспериментальная программа»), «интересный своей попыткой сочетать познавательность информационной кинохроники и научно–просветительной ленты с развлекательностью художественной картины.»– это абзац из книги Л.М.Будяк, В.П. Михайлов. Адреса московского кино. 1987г. Московский рабочий.
 Фрагменты этой программы показывали в Рижском доме кино на юбилее отца. В сегодняшнем документальном кино те приёмы, которые в двадцатые годы были экспериментом, сегодня – обычная практика.