Организация исследований в ВИРе - 1

Организация исследований в ВИРе

Началу наших работ в ВИРе предшествовали исследования в области биологии нуклеиновых кислот с использованием методов биохимии и цитохимии с применением люминесцентной и электронной микроскопии, разработанных в Уфе. Опыт работы в Оренбурге и Башкирии, несомненно, сказался на стиле организации и выборе научного направления. В первые годы нашу группу мы назвали лабораторией цитобиохимии. Вскоре, в ходе уточнения тематики и конкретизации задач, она стала лабораторией белка и нуклеиновых кислот, а затем — отделом молекулярной биологии, включающим лабораторию иммунохимии с виварием и лабораторию белка и нуклеиновых кислот с группами нуклеиновых кислот, электрофоретического анализа белков, белкового и аминокислотного анализа и электронной микроскопии.

Иммунохимию возглавила И. П. Гаврилюк, группой нуклеиновых кислот стал руководить С. Л. Тютерев, белкового и аминокислотного анализа — З. В. Чмелева.

Среди ранее слушавших мои лекции в Уфе мы подбирали аспирантов, из которых сотрудниками отдела молекулярной биологии ВИР потом стали Н. К. Губарева, В. В. Сидорова, Р. Ф. Махлаева, А. Г. Хакимова и С. К. Григорьева. До этого только что защитившие в Уфе кандидатские диссертации С. Л. Тютерев и И. П. Гаврилюк прибыли в ВИР (по договоренности с Д. Д. Брежневым) почти одновременно со мной. В то же время в новой лаборатории (на третьем этаже «главного лабораторного корпуса» Пушкинских лабораторий) уже работали мои аспиранты — из Молдавии (З. Г. Тома), Якутии (В. Г. Алексеев), Уфы (М. Ф. Милицкая) и др.

Всего для Башкирии подготовлено, не считая оставшихся в ВИРе, более 20 кандидатов наук, из них пятеро стали докторами, профессорами, а один (В. А. Вахитов) — академиком.

В ВИРе мы «оборудовались» довольно быстро. В этом нам помогли наш опыт в таких делах и большое содействие со стороны дирекции, за что очень признателен Дмитрию Даниловичу, несомненно, весьма талантливому хозяйственнику и организатору науки.

Стали получать импортное оборудование, что для ВИР, да и всего ВАСХНИЛ, судя по реакции плановиков и финансистов, было новым делом. Даже был такой случай.

Как-то наш отдел посетили гости от городского руководства — один из секретарей ленинградского Обкома Партии, секретарь пушкинского Райкома КПСС и сопровождающие их. Когда мы, после ознакомления с работой отдела и посещения лабораторий, пили чай в моем кабинете, пушкинский секретарь, делясь впечатлением, произнес: «У Василия Григорьевича все приборы заграничные — аминоанализаторы из Японии, электронный микроскоп из Чехословакии, центрифуги из Венгрии», на что секретарь Обкома, рассматривая снаружи дно сервизной чашечки, возразил: «Да нет, не все. Вот этот прибор изготовлен на фарфоровом заводе Красная Горка».

Начали мы «оснащаться» с февраля — марта 1967 года, к концу лета этого же года исследования в лаборатории цитобиохимии уже шли полным ходом.

Встретившись в ВИРе с необходимостью прямого участия в решении актуальных проблем прикладной ботаники, генетики и селекции и принимая во внимание нашу принципиальную позицию относительно первостепенной значимости белка в морфогенезе, главное внимание на этом новом для нас этапе научной деятельности мы решили уделить белкам, не оставляя в стороне проблемы нуклеиновых кислот. Используя высокую и разностороннюю биологическую специфичность белковых молекул и учитывая их причастность ко всем без исключения жизненным процессам, мы, как уже было показано выше, положили их в основу разработанного нами принципа «белковых генетических маркеров». Этот принцип позволил нам — моим ученикам и сотрудникам — создать серии методов генетического и филогенетического анализа растений.

Первыми объектами исследований стали пшеница, рожь, кукуруза, бобовые и картофель. Соответственно, глубокий и неизменный впоследствии интерес к нашим подходам в анализе генофонда проявили прежде всего коренные «вировцы» — М. М. Якубцинер, В. Ф. Дорофеев, Э. Ф. Мигушова, М. И. Хаджинов, Г. С. Галеев, Н. Р. Иванов, С. М. Букасов, Н. Г. Хорошайлов и многие другие. Они с большим энтузиазмом восприняли эти работы и всячески способствовали нашему вхождению в проблемы мирового генофонда культурных растений и их диких сородичей.

Хорошо восприняли указанное направление также другие известные растениеводы и селекционеры, в их числе члены ВАСХНИЛ. Был такой случай. Как-то после годичного собрания Академии к нам с Дмитрием Даниловичем подходит академик Василий Николаевич Ремесло, берет нас под руки и обращается к нему: «Вы не будете возражать, если сейчас я заберу от Вас Василия Григорьевича и мы поедем с ним в Мироновку. Уж очень хотят встретиться с ним мои сотрудники и поговорить о многих наболевших у них вопросах, особенно о применении методов белковых маркеров в растениеводстве и селекции». Я уже хорошо знал, что Дмитрий Данилович всегда гордился своим Институтом, когда за консультацией или помощью обращались из других институтов, и мы из Москвы сразу же поехали на Украину — в Мироновский селекционный институт. За почти недельное пребывание в нем я читал лекции, проводил беседы в лабораториях и сам познал многие «секреты» этого интереснейшего института.