Войшвилло

В О Й Ш В И Л Л О

К а ф е д р а   л о г и к и

 Я вот уже несколько раз писал об элитарности кафедры логики. С какой стороны считать. Марксиды скажут: философия – партийная наука (их любимая присказка), а логика – беспартийная, так в угол ее, на последнее место.

 И все-таки аргументы есть. Если, а такое случалось, кто-то из старшекурсников-логиков переходил специализироваться на другую кафедру, он там становился лидером. Как минимум лидером, а то и, оттеснив их собственного ленинского стипендиата, просто первым.

 Даже студенты с других кафедр замечали и отмечали, что мы изучали всю эту блудословную плесень с ними вместе и сдавали ее никак не хуже других. Зато мы изучали массу предметов вокруг математической логики и семантики, которые потянули бы только самые продвинутые из них. А скорее всего никто.

 Кем я был в логике, чего достиг, мы еще поговорим, но не в этом дело. Я искренне благодарен логике за то, что она была, за то, что она оказалась на факультете, что она дала мне пристанище в этом зловонном болоте марксобесия.

Е в г е н и й   К а з и м и р о в и ч   В о й ш в и л л о

 Кто-то сказал, что он в юности был боксером, занимался боксом. А что? Похож! Невысокого роста, плотненький, голова большая, твердая, лысая, глубоко в плечах и немножко вперед. Еще ручки бы повыше, левую сюда, другую локтем печень прикрывать, и можно сказать – в стойке. Войшвилло был не только на боксера похож, но немного и на собаку породы боксер. А уж хватка у него научная была совсем бульдожья.

 Евгений Казимирович читал общий курс логики для всего потока первого курса философского факультета МГУ. Стоял он обычно в пол-оборота к доске, обращенный тремя четвертями своей тыльной стороны к аудитории, в одной, правой руке, у него был мел, а в другой оставшейся, левой – тряпка, и он ритмично и попеременно по-боксерски этими орудиями труда пользовался. Правой рукой пишет нечто невоспроизводимое и непонятное или просто точку ставит, мел так и сыплется, зато левой тут же все накаляканное стирает.

 На других лекциях другие профессора тоже читали что-то не вполне понятное, все ж таки не хухры-мухры, Московский университет, но хоть слова были знакомые и интонации как у комментаторов на демонстрации. А Е. К. : конъюнкции, кванторы, импликация, дизъюнкции, и по несколько раз за одну лекцию и на протяжении многих лекций объяснял, что «Москва» - это субъект, а не предикат ни в коем случае. Или наоборот, я уже точно не помню.