Кто есть кто

К т о   е с т ь   к т о

 Потому что я было пацаном.

 Мало что видел, что знал. Многому поражался. Вопросы задавал. А это нельзя. Есть особая лагерная этика. За нарушение карают. Бывало – тяжко. Мне пару раз говорили со значением:

 - Ты пацан, тебе может и можно, каждый понимает, тут у многих дети постарше тебя. Ладно... – в смысле пускай спрашивает, молодой еще, потому и любопытный, а так народ этого не любит, в другое время и наказывали.

 Удивляла меня, даже казалась таинственной в не страшной, но пугающей жизни лагеря, неопределенность по внешнему виду. Невосстановимость сущего по видимому. Социальная, да и психическая многослойность каждого зэка. То, что я сейчас напишу, остро врезалось в память, мы еще в лагере об этом говорили, и это интересно вне зависимости от имен.

 Трое работают вместе. По виду однолетки, в одинаковых казенных бушлатах, стрижено-бритые, на одно лицо. На первый взгляд. А по делу, по протоколам следствия, один из этой тройки был многократным свидетелем-очевидцем, при нем контрреволюционеры сговаривались убить коммуниста. Кто сговаривался, тех уже не откачаешь, а этот только срок схватил за недоносительство, за то, что знал, а не сказал, не сообщил, не донес – редкий пункт (если память не подводит, 14-й пункт), мало кто в мое время по нему проходил.

 Его напарник из самой популярной разновидности, по 10-му пункту (антисоветская пропаганда и агитация). Прямая противоположность, болтун – не знал, а говорил.

 Третий вообще по 8-му расстрельному пункту: террор, начальника райотдела милиции в мерзлую землю колом растолок.

 Это второй слой. После дознания.

 А третий – кем они на самом деле на гражданке были.

 Первый – мужик немолодой и плечистый, деревенский дурачок, кроме еды, нужника да работы мало в чем смыслит. Теперь круглый сирота. Родня у него может и правда насквозь заматерела, только никого в живых не осталось. При нем, дурачке, как при кошке, не стесняясь сговаривались. Да он во внерабочее время только слюни горазд пускать. За это живым и оставили.

 Второй – «болтун», доктор исторических наук. Задумал с коллегами, учениками и аспирантами написать «Историю СССР». Не то, чтобы подлинную, он ее и сам не знал, а вставить в нее некоторые эпизоды и имена, которым не пришла еще пора из тьмы выскакивать.

 А террорист – зампредседателя колхоза – соученик, лучший друг и дальний родственник убиенного милиционера. С третьего класса они были наперегонки влюблены в свою одноклассницу и тоже дальнюю родственницу. Всю жизнь они из-за нее калечили друг другу лица, а то хуже будет.

 Милиционер с женой нашего террориста удержаться не смогли, и всем стало хуже.