Мой отец

М о й   о т е ц

 Наверное многие читают эту книгу с непреодолимой брезгливостью. Каждая фраза им противна до рвоты, каждое слово, даже буквы.

- Надо бы этого гаденыша вместе с его изувером отцом в одном корыте утопить... Ничего, не обижаюсь. Зла таким читателям я не желаю. Я за эти годы столько понадумал, всех готов понять и простить, никого не виню.

 Но может быть есть и такие, которые пытаются понять, проникнуться. Они может быть поймут меня. Я и не пытаюсь на кого-то иного переложить вину моего отца. Но иногда думаю не обо всех жертвах моего отца, можно так сказать, но иные, особенно достигшие больших партийных высот, сами ведь небось были палачами. Не в папином конечно смысле. Не сами, не своими руками, но, восходя по карьерной лестнице, кое-кого подтолкнули, только локотком подвинули, при компетентных людях в нехорошем списке упомянули, старый юношеский еще грешок не вовремя припомнили, листочек расстрельный подписали...

 Не говорю, вот и им, как и моему отцу, аукнулось-откликнулось, просто мысленный пример проверяю, как машина кровавая работала.

 Видели как кофемолка кофе мелет? Посередине вращается винт, а по краям уже намолотое в островершинный круговой холмик собирается, а при следующем, невидимом глазу обороте, вершки этих безопасных горочек обламываются и опять под в пыль растирающий винт попадают. Только куда кофемолке до человекогубилки.

 У меня ведь вот какая мысль. Почему из тысяч к тому времени арестованных Хрущев именно на моем отце остановился? Проще всего конечно сказать, случайность. Может быть. Может быть, совпадение, как выигрыш в лотерее. Кому мой билетик?

 Я и вправду в жизни выигрываю, только когда разыгрываются болячки, беды да несчастья. Может быть отец мой был первым в списке предложенных? Хотя он на «Р», а там и на «А» с десяток. Самое высокое звание? Так он уже к тому времени давно как не работал, а еще до того был в Крым понижен. Вот хоть Шварцмана взять, его постоянного коллегу, до момента ареста работал, был на виду.

 Вот как я себе это представляю. В том числе и лично, персонально Хрущева, Никиту Сергеевича. Ему, в момент написания секретного доклада пришла в голову мысль поговорить с одним из палачей, именно из тех, кто своими руками... Очень будет убедительно (особенно для детей этого палача). Но кого? Кого навечно в грязь истории втоптать? На ком остановиться? Еще же были живы следователи, которые вели дела Зиновьева, Каменева, Рыкова, Бухарина... Можно было любого из них пригласить. Не подошли.

 И тут...

 Тут у меня два варианта. В одном Никита Сергеевич вспомнил какого-то своего друга, честного, чистого партийца, несправедливо осужденного, уничтоженного, пока он сам не смог, не успел вступиться, за себя испугался.

 И предпочтительный для меня вариант: вспомнил Хрущев фигуру, которую пока на Украине работал сам, сдал своими руками, подписал донос, в человекорубку сунул, и вот он теперь, сидя на троне, захотел своими глазами поглядеть на того, кто в буквальном смысле своими руками этого человека со свету сжил. Захотел уточнить, как это было. Таким палачом оказался мой отец.

 Так что вышло это, по-моему, отнюдь не случайно, а сугубо преднамеренно.