1980_Дневник-2

22 июня 1980 г.

Проснулся рано, но вставать не стал, а продолжал лежать. Занялся переводом Лоуренса ("Прусский офицер"). Устал, опять заснул. Проснулся снова оттого, что кто-то позвонил в квартиру. Вроде бы, три раза. Значит, ко мне. Но, может быть, мне показалось. Было два часа.

Не показалось. Кто-то из соседей дверь открыл, послышались шаги. Кто-то приблизился к моей двери и постучал. Я сбросил одеяло, натянул трусы и, спрятавшись за дверью, приоткрыл её. Вошли. Я дверь закрыл - передо мной стояла Люда...

Я был обижен на неё. Обида зародилась в день, когда она ко мне пришла из ресторана. Только вошла тогда из коридора в комнату - и пошатнулась, чуть ли не упала. Что-то рассказывать пустилась и смеялась без конца. Я был не склонен веселиться, и она, заметив это, заявила, что уходит. Я проводил её до лестницы. Мы попрощались. Я вернулся. Но через несколько минут она меня позвала с улицы к окну. Я подошёл и выглянул. Как оказалось, Лида (а она была с ней рядом), захотела в туалет. Я им открыл. Вошли: Людмила, Лида и ещё какой-то парень. Ресторанный их знакомец. Он, как и дамы, очень рвался в туалет. Все были пьяные. А парень показался мне дешёвым прощелыгой. Он воровато прошмыгнул в уборную. А через несколько минут они ушли. Люда успела сообщить, что парень этот Лидин, а за ней ухаживал другой - какой-то иностранец (он говорил всё время будто по-английски)...  

Эта история и роль, которую сыграла в ней Людмила, мне не понравились. Я не звонил ей пару дней, потом она мне позвонила. Я говорил с ней холодно, и говорили мы недолго. Мы не встречались, но она мне иногда звонила. Как-то сказала, что имеет подозрение, что я "к ней изменился" и что про себя решил уже, наверно, наши отношения порвать. Я с ней не согласился и сослался на плохое настроение, которое в меня вселилось из-за неудач. Я и не лгал, и лгал...

Итак - передо мной стояла Люда.   

Я хоть старался вида не показывать, но чувствовал себя в её присутствии неловко. Так чувствовал себя, наверно, Дымов в "Попрыгунье" Чехова, когда он стал догадываться, что жена его обманывает. Он, будто это он был виноват, а не она, не мог уже смотреть в её глаза, как прежде, прямо, просто...

Дымов догадывался, но уверенности полной, не имел, скорей всего. Так же и я. Но положение его намного было хуже: он был женат, а я был рад, что Люда не жена мне, а  любовница - всего лишь (ну, а про настоящего её супруга я не думал).

Дымов стал избегать прямых контактов со своей женой, чтобы тем самым дать возможность ей не лгать. Я, чтобы дать возможность Люде не солгать, делал попытки не касаться в наших разговорах скользких тем. Люда, однако, подозрительно настойчиво к ним возвращалась. Снова рассказывала мне про свой поход с подругой в ресторан и про свои последующие похождения, в которых фигурировали также выпивка, мужчины. Правда, она пыталась убедить меня, что "с мужиками у неё интима никакого не было". Я про себя соображал: "Мне не проверить - было или не было, но хорошо, что ты мне не жена! Пусть даже было - чёрт с тобой! Только и для меня теперь не будет никаких преград, если вдруг случай подвернётся"...

Я быстренько убрал постель, оделся и умылся. Мы, наконец, пошли на улицу. Хотели погулять или сходить в кино. Но перед этим надо было где-нибудь поесть (мне страшно есть хотелось). Кроме того, купить вина хотели, чтобы выпить дома на прощанье.

Нам не везло: в столовых были очереди, в магазинах не было дешёвого вина (на дорогое тратить деньги было жалко мне - я уезжал). Люда, зато, домой себе купила мяса, огурцов, ещё чего-то...

Встали в ближайшей чебуречной в небольшую очередь. Вот радость!

Вскоре, однако, выяснилось: кончились хазани! А чебуреков и бульона было мало мне. Этак поесть - пощекотать желудок.

Всё же хазани нам достались. Настроение, однако, у меня упало.

Вышли из чебуречной и опять пошли искать вино. Кончилось тем, что всё-таки я “разорился” и купил бутылку “Хереса”, отдав 4.77.

Стычка произошла при этом с продавщицей. Я попросил её бутылку заменить, так как на пробке было два надреза. Та – ни в какую! Я - своё. Та заменила, но обматюгала. Я ей ответил тем же.

Настроение испортилось совсем...

Дома мы пили Херес, занимались основательно любовью.

Я проводил её до станции метро и побежал скорей обратно. Надо же было вещи уложить ещё в дорогу. Времени было 8.30 (20.30), поезд же отправлялся в 9.50. Я торопился, сильно нервничал, из дома вышел в 9.10. Снова бежал к метро. В метро потел, ругался про себя. В поезд, однако, сел за пять минут до отправления.

Мне неудобно было за себя перед соседями: за то, что запыхавшийся, в поту, дышу вином. Соседями же были: девушка-евреечка и молодая пара (видимо, супруги). Женщины иногда посматривали на меня, а я стеснялся.

Поезд задержан был почти на полчаса. Но, наконец, поехали. А где-то через час все вдруг зашевелились - стали стлать постели. Я чувствовал себя немного скованно, когда стелил бельё на верхней полке, так как внизу уже две полки были застланы соседками. Мне было неудобно копошиться наверху...