Я уже несколько раз упоминал о Шевченко, и нелишним будет рассказать о нем слышанное от Лизогубов. Илья, Андрей Ивановичи, жены их и сестра -- все любили музыку, все любили Малороссию, и братья были серьезными знатоками музыки. Шевченко они любили как человека, как патриота и поэта и высоко ценили его пение народных песен. Я, к сожалению, слышал его пение редко, и тогда уже, когда жизнь его разбила и он постарел,-- это было в 1860 году. Но и тогда, когда пел искалеченный страдалец, то в каждой нотке чувствовалась душа певца-художника, настоящего народного певца.
Жизнь в Седневе Шевченко вел не совсем трезвую, но никогда не являлся к Лизогубам даже навеселе. Я, опять повторяю, как сказал и Н. И. Костомаров, никогда не видел его пьяным. Лизогубы предостерегали Шевченко, чтобы он был сдержаннее в беседах с народом и не выделывал таких выходок, какую он сделал однажды в шинке. Шевченко пришел в шинок, уселся за стол с посетителями и разговорился. В разговоре коснулся он станового, исправника, губернатора и царя; народ осуждал распоряжения начальства, взяточничество и неправедный суд. Шевченко был выпивши; он взял в шапку овса, вынул зернышко и положил его на стол говоря: "От се -- царь". Затем стал класть другие зерна приговаривая: "От се -- царыця, от се -- их детки, от се -- министры, енаралы". И раскладывал зернышки кругом царя и царицы с детьми; потом взял шапку с овсом и сказал: "А се -- громада", и, высыпав овес на выложенные зерна, добавил: "А ну, шукайте, де царь..."
Шевченко имел у Лизогубов, как я уже говорил, мастерскую, стены которой были исписаны его заметками и стихами. Эта мастерская, ее исписанные стены меня гипнотизировали на малороссийский склад, и я вдохновлялся Украиной, ее историей, песнями, Шевченко, которого уже читал и любил горячо.
В ссылке Шевченко вел переписку с Андреем Ивановичем Лизогубом, который вследствие этого имел большие неприятности, подпав под надзор III Отделения; он мог только изредка сноситься с поэтом и помогал ему тайно, когда представлялся случай. Шевченко иногда иллюстрировал свои письма, а иногда присылал свои рисунки; все это я видел, и один рисунок сепией был подарен мне Андреем Ивановичем {Рисунок этот находится теперь в собрании И. Н. Терещенко, мною ему уступленном.}. Лизогубы, гр. А. Толстой, гр. А. И. Гудович просили Вас. Алекс. Перовского {В то время генерал-губернатор Оренбургского края.} облегчить участь Шевченко, но он отвечал, что Шевченко неблагодарный, что для него ничего нельзя сделать теперь, и самое лучшее, чтобы о нем пока забыли. Но добрые люди несомненно продолжали думать и заботиться о Шевченко, и к числу таких принадлежали, как мне хорошо известно: Алексей Толстой, Лизогубы и тот же В. А. Перовский. По смерти императора Николая Павловича интимно, но много содействовал прощению Шевченко своим влиянием на императора Александра II и его супругу граф Алексей Толстой, о чем никто не знал. Между тем, влияние это было сильное и не подлежит сомнению.
Свободное копирование
