КАК ЗВЯКАЮТ КЛЮЧИ
Едва Роман переступил порог класса, как град "ударов, тычков и пощечин обрушился на него. Кто-то завыл от восторга, кто-то крикнул:
-- Бей его!
От боли и неожиданности Роман присел, но, тотчас догадавшись, в чем дело, с необыкновенной поспешностью повернулся и, прежде чем нападавшие успели принять меры, выскочил из класса, пробежал коридор и очутился на дворе. На бегу, ощупав голову, сообразил: ранцами пустыми били. Здорово! Покрыть хотели целым классом.
У ворот Роман дождался Крякина. Крякин, прищурившись, внимательно выслушал его и, зевнув, сказал:
-- Не люблю драться. Черт с ними!
-- Как же черт с ними? -- возмутился Роман.
-- Сейчас придем, они опять бить будут.
-- А мы подождем до начала уроков: при Гликеше не тронут.
-- А потом?
-- А потом придумаем что-нибудь.
Так и сделали. В школу пришли, когда класс встал на молитву. Появление друзей было встречено сдержанными смешками, но больше ничего не случилось.
Начались уроки.
Крякин, обернувшись, вдруг прошептал спокойно:
-- На большой перемене бить нас будут.
Тон у Крякина был такой, словно он сообщил, что их будут угощать пирожными. Сдерживая злость, Роман спросил:
-- А мы что же будем делать?
-- Придумаем, -- ответил Крякин. На последнем уроке он шепнул Роману:
-- Дураки они. Кто же пустыми ранцами дерется? Набей-ка свой книгами поплотнее: ранец у тебя тяжелый, -- как стукнешь, так сразу с ног долой.
-- А ты драться собираешься? -- с ужасом спросил Роман.
Крякин кивнул головой.
-- Со всем классом?
-- Наплевать. Только меня слушай. Если драться умеючи, весь класс разгромим.
Урок подходил к концу. Стрелки классных часов незаметно подвигались к двенадцати, и чем ближе подходила перемена, тем беспокойнее становилось в классе. Все ерзали на своих местах. Роман, чуть пригнувшись, набивал ранец книгами.
За минуту до звонка класс беспокойно загудел. Зелинский, как будто невзначай, громко сказал:
-- Из класса не выпускать.
Кто-то зловеще захихикал. Роман вздрогнул и сжал губы.
-- Они рассчитывают, что мы удирать будем, -- зашептал Крякин. -- Вот и поднесем сюрприз.
Роман кивнул головой и, стиснув побелевшие губы, впился в стрелку часов.
"Умирать -- так умирать", -- подумал он.
Ровно двенадцать.
В классе стало тихо. Сперва в часах что-то захрипело, потом медленный звон возвестил о конце урока. Учительница, чувствуя что-то неладное, оглядела класс, но, кроме застывших в ожидании лиц, ничего не заметила и, собрав книги, ушла.
У дверей по сигналу Зелинского уже собралась кучка ребят. Дверь за учительницей закрылась, и тотчас взгляды всего класса устремились на двух компаньонов. Тут Крякин быстро вскочил с парты и взмахнул ранцем.
Треск и крик. Кто-то свалился. Роман проворно прыгнул в проход между партами и замахал тяжелым ранцем. Первый удар пришелся худенькому рябому ученику Халюпину
Халюпин икнул и мгновенно без крика исчез под партой.
Нападение было неожиданно и быстро. Роман и Крякин вывели из строя сразу несколько человек. Раздумывать было некогда. Четыре дружных руки сыпали удары направо и налево. Класс всполошился. Началась паника. Кто-то уже плакал. Стоявшие у дверей кинулись к месту побоища.
-- На парты! -- крикнул Зелинский. -- Бей сверху!
Кто-то, вскочив на парту, треснул Романа по голове. В глазах сразу позеленело. Дальше стало хуже. Удары градом посыпались сверху. Все дрались ранцами. Мешали друг другу, толкались и лупили как попало.
Роман бил уже не глядя, зажмурившись от боли.
В шуме сражения не сразу заметили, как дверь класса открылась и вошла Гликерия Петровна. Мигом окинув картину боя, она, как на крыльях, порхнула через класс к месту сражения, но ученики уже рассыпались по местам. Только Крякин, стоя на парте, все еще размахивал ранцем да сидевший на полу Роман, вылупив глаза, глядел на учительницу и растирал обеими руками голову.
Гликерия Петровна некоторое время грозно сверкала глазами, затем крикнула:
-- На три часа после уроков!
***
Уроки окончены. Класс сразу пустеет. Товарищи шумят в коридоре, надевая пальто и собираясь разойтись по домам. Хлопает выходная дверь. Крики становятся тише. Вот зачем-то худенький Халюпин забегает на минуту в класс. Он роется в своей парте и выскакивает снова, на прощанье показав Роману язык. Реже хлопает дверь. В последний раз она закрывается с оглушительным треском. Сразу наступает могильная тишина. Роман и Крякин некоторое время молчат, прислушиваясь к незнакомой тишине и оглядывая опустевший класс.
В классе пасмурно. С улицы смотрит серый день. Крякин поднимает голову и, прищурившись, долго глядит на часы.
-- Половина третьего, -- говорит он.
Роман сердит. Он злобно бормочет:
-- Посиди до пяти, тогда узнаешь. Затеет всегда, а потом отдувайся за него.
-- Дурак! -- фыркнул Крякин. -- А лучше бы, если б нас избили?
-- Иди к черту!
-- Сам пошел туда. Вперед рубль отдай, а потом ругайся.
Роман вскакивает как ужаленный. Никогда еще не хотел он так отвязаться от долга, как сейчас. И он отвяжется сейчас. Слава богу! Колькин рубль при нем.
-- И отдам. Подавись своим рублем. Я больше тобой знаться не желаю, -- говорит Роман.
-- Не знайся, не очень-то нуждаемся.
Роман, стиснув от бешенства зубы, лезет в карман и начинает рыться. Рубль лежал в правом кармане. Странно, почему его там нет? Может быть, он переложил его в левый карман? И он снова ищет, стараясь не глядеть на Крякина, который, как нарочно, следит за каждым его движением. В отчаянии Роман судорожно выворачивает карманы и высыпает на парту все свое имущество. Платок, резинка, циркуль, карандаш, две гильзы из-под патронов. Рубля нет. Роман готов расплакаться. А Крякин смотрит, насмешливо кривит рот.
-- Что лупишься?--в бешенстве кричит Роман.
-- Рубля жду, -- отвечает Крякин спокойно.
-- Нету рубля, -- тихо говорит Роман. -- Потерял рубль.
-- Которого не было.
-- Ей-богу, потерял.
В голосе Романа чувствуется искренность. И Крякин перестает шутить.
--Ты серьезно? -- спрашивает он. Роман молча кивает головой.
-- Так надо искать, -- говорит Крякин. -- Наверно, во время драки потерял.
Он вскакивает и начинает двигать парты. Осмотрели оба ряда, измазались в пыли и чернилах, но рубля не нашли. Ясно, что кто-нибудь уже подобрал.
-- Ну ладно, давай читать, -- говорит Роман и вытаскивает из парты толстенькую книгу в красном переплете.
Часы глухо прохрипели четыре раза. Но Роман не слышит. Роман далеко в прериях с отрядом капитана Рауля преследует шайку индейцев.
Крякин уныло бродит по классу. Он подошел к учительской кафедре, поднял крышку. Роется там, потом уходит за классную доску, где стоит шкаф.
Роман дочитал главу и закрыл глаза. И вдруг его ухо улавливает странный звук. Тихий, тихий и нежный, как колокольчик, но отрывистый. Что это? Бряцанье не прекращается.
"Цвинь! Цвинь!"
Роман поднимает голову и видит за доской ноги Крякина.
Он захлопывает книжку и идет к доске. Крякин стоит около шкафа и разглядывает ключи.
-- Ты что? -- шепотом спрашивает Роман и сам не понимает, почему он боится говорить громко.
Крякин смотрит на него.
-- Ничего. Ключи у Гликеши в столе нашел. Хочу посмотреть, что в шкафу есть.
Одну минуту они глядят друг на друга.
-- Брось! Попадет!
-- Да ведь никто не узнает. Посмотрим -- и все.
Посмотреть, что в шкафу, интересно, но все же страшно.
-- А вдруг придет?
-- Услышим, -- уверенно говорит Крякин. Крякин уже сунул ключ в скважину. Щелкнул замок, и дверка сама распахнулась. На широких полках лежат огромными стопами чистые тетради, пачки карандашей, книги, вставочки, коробки перьев и резинки.
Одно мгновенье друзья смотрят друг на друга. Крякин начинает усиленно сопеть. Вдруг он протягивает Роману ключи, а сам принимается орудовать в шкафу. Отделив от стопы чуть ли не половину тетрадей, он вытаскивает их, потом так же быстро хватает несколько книг, две пачки карандашей, резинки, циркули и ножницы. В это время оба слышат тихие шлепающие шаги учительницы.
--Закрывай! -- шипит Крякин, а сам, нагруженный книгами и тетрадями, бежит к парте.
Роман, как во сне, захлопывает дверку шкафа, поворачивает ключ и, сунув всю связку в карман, тоже бежит на место.
Входит Гликерия Петровна и смотрит на часы.
-- Можете идти, -- говорит она.
