Так прошло время до ноября 1950 года, когда Сандбанка подписал 206‑ю статью. Обыкновенно человек, подписавший эту статью, немедленно извлекался из общества тех людей, с которыми он до сих пор сидел; в большинстве случаев он даже не возвращается в старую камеру. Однако Сандбанка вернулся, но на другой день Коротков и я были переведены с сохранением санаторного режима в камеру второго этажа, как раз против той камеры, где я начал своё сидение в Сухановской тюрьме. Моё пребывание там было весьма кратковременным: 17 ноября я был отвезён в Москву в Лефортовскую тюрьму и помещён в камеру, где кто-то перед тем умер: всё, в том числе кровать, было залито хлорной известью, для удаления которой я получил два ведра тёплой воды, щётку и тряпку.
Резюмируя мои впечатления о Сухановской тюрьме, я должен сказать, что содержание там не имело общего режима: одни сидели хорошо, другие плохо; подход и отношение к каждому носили индивидуальный характер. О судьбе моих товарищей по этой тюрьме мне стало известно позже, что Сандбанка вскоре умер в лагере, а генерал Коротков получил 10 лет, попал в лагерь в середине 1951 года и был выпущен на свободу после смерти Сталина и ликвидации Берии в 1954 году.
Свободное копирование
