6 ноября 1997, четверг.
Чуть было не уехала из Монроя, да, видно, не судьба.
Сегодня привезли на мое место узбекскую женщину. Я должна была ввести ее в работу и завтра уехать. Эта дама – хоть роман пиши о ней. Зовут Ниной, но это русский вариант ее узбекского имени. Приехала из Ташкента. Там, говорит, была хозяйкой немаленького магазина. По-английски ни бум-бум, только «Хеллоу», и то невпопад. И решила Нина, что поедет в Америку и откроет здесь свой ресторан. Продала магазин, собрала еще денег, всего пять тысяч долларов, все свои многочисленные золотые украшения сложила на могучую грудь и подалась. Видимо, нужные люди знали о том, что она приедет, встретили, будто случайно, в аэропорту, представились земляками из Ташкента, предложили ей не тратиться на гостиницу, а переночевать у них в номере. Пока она спала, забрали у нее все деньги и исчезли. Драгоценности свои она держала в бюстгальтере, поэтому они остались при ней. Наученная горьким опытом, она их оттуда не вынимает ни днем, ни ночью. Так и ходит, позванивая. Детям своим о катастрофе Нина ничего не сообщила. Больше того, регулярно звонит им и рассказывает, как успешно идут дела в ее ресторане и что скоро деньги польются рекой.
Рассказывает мне Нина свою историю и горько плачет. Я спрашиваю у нее: «Почему же ты детям не откроешься? Они и денег не будут ждать от тебя, и посочувствуют». На что она отвечает: «Чтобы мои невестки сказали, что я дура? Никогда!» Теперь она пытается отработать свои деньги. К физическому труду Нина абсолютно не приспособлена. Прежде всего, она очень грузная, килограммов 110-120. Хотя говорит, что за месяц похудела от переживаний на 23 килограмма. Конечно, с этим весом ей нелегко мыть пол или прыгать вверх-вниз по стенам. Да и драгоценности, которые лежат все там же, тоже немало весят. Приехала, переоделась, начала вместе со мной работать, расспрашивать меня. Как узнала, что из нашей деревни нет регулярных рейсов в Нью-Йорк, засомневалась, вызвала такси и уехала. И что же я теперь? И мои намерения уехать уже завтра? И как хозяйка будет завтра со мной рассчитываться? И с клиентами своими я уже простилась. Жолвики на прощание дали мне рецепт халы, подарили чашку. Это, наверное, Кельнеры наколдовали, у них сын женится, очень просили остаться еще на неделю, чтобы помочь им на свадьбе.
Женя, по слухам, еще в Монси, убирает там. С Нью-Йорком у нее пока не получается.
А я, кажется, основательно заболела. В субботу походила под дождем, простыла, теперь кашляю, насморк, температура. На работе потею, сквозняки. Отлежаться бы день-два, скорее бы прошло.
Свободное копирование
