Опоздание к прошлому. Глава девятая
ПРОСТИТЕ МЕНЯ, МАЛЫШИ
Вспоминаю тот далёкий детский дом, и чувство вины перед детишками, его обитателями, царапает душу, хотя прошло почти пол века.
Вы знаете, как плачут дети? Нет, нет... Не ваши дети и не соседские. А дети в детском доме, где воспитываются малыши от трёх до семи лет? Из-за любой мелочи их плач – это плач отчаяния и глубочайшего, не детского горя!.. Вы знаете, что улыбаются они только ротиком, а не глазами? Знаете ли вы, что для них печальная и весёлая мелодия – идентичны?! Нет... Они ритмически их различают, двигаются соответственно музыке, но весёлая мелодия не зажигает их глаз. Они двигаются, как маленькие заводные куколки!
Знаете ли вы, что песни и стихи о папе, маме в детском доме запрещены!? Да, и сами эти слова – «папа», «мама», «семья» - запрещено употреблять! Не знаю, какие порядки в детдомах сегодня, но в то время можно было петь только об одной семье – дружной семье народов СССР и Матери-Родине, которая всех любит и обо всех заботится.
Обыкновенных кукол, с которыми девочки обычно играют в дочки-матери, практически нет. Есть красавицы-представительницы разных народов Союза в национальных одеждах, которых достают из больших шкафов только на занятиях на тему «Родина». Ещё есть старые большие или поменьше звери и много кубиков, пирамидок, мячей. Приласкать, поцеловать отдельного ребёнка строго запрещается! Им обеспечено равенство в хлебе насущном и спокойная доброжелательная забота. Выделить кого-то из общей массы нельзя, чтобы невзначай не вселить в ребёнка надежду на изменение его судьбы, а так как это неосуществимо – вы рискуете ранить детскую душу.
Задача сотрудников - ни в коем случае не изменять привычный ход жизни детей. Никаких сюрпризов! Никаких событий, кроме общенародных государственных праздников и Нового года, которые надлежало мне как музыкальному работнику готовить. Все сценарии я была обязана согласовывать со старшим педагогом и директором. В случае их несогласия со сценарием праздника, последнее слово должен сказать районный отдел народного образования. Разучивание стихов, песен самостийно – не разрешалось. Только на занятиях с планами, проверенными старшим педагогом. Разве это нормально, думаю я сегодня?!
- Нормально, - возражает мне моя горячая юность.– Меня в первые дни поразило другое... Детский дом был большой. Он состоял из двух коллективов детей – латышей и русских. Латышских детей было мало. Малышей трёхлеток практически нет. А вот русских детей!.. Их было очень много, в 3-4 раза больше. Меня очень удивило, что в группах нет ни одного кавказского, еврейского, татарского или среднеазиатского лица, а только русские, русские, русские личики!.. Почему именно русским детям выпадает страшная судьба сиротства при живых родителях?! Ведь среди детей только 10-15% были круглыми сиротами, а у остальных были родители, но либо пьяницы, либо сидели по тюрьмам. Неужели доброй русской душе не хватает сил любить собственных детей и не выбрасывать их, как щенков, на улицу?! Или доброта русской души, общинность, сострадание к слезинке ребёнка – литературный миф, созданный писателями-гуманистами? И почему хорошие люди не забирают из детдома всех круглых сирот?! Ведь мама вырастила нас двоих... Елена Владимировна вырастила ещё одного... А другие люди? Впрочем, извини за риторику впечатлительной души. Мне пора на работу...
Свободное копирование
