Возвращаюсь к сезону. По условию с городом, Греков обязан был дать в первые два месяца русскую драму, а затем и оперу. Составленная под режиссерством М. В. Аграмова драматическая труппа была очень недурна; я помню в ней следующих лиц: г-ж Н. И. Степанову, Рыбчинскую, Днепрову, Строево* Сокольскую, Лола, гг. Шувалова, Чарского, Иванцова-Козельского, Судьбинина, Мурского, Степанова, Крамского и Матковского. Кроме того в спектаклях принимали участие М. В. Аграмов и И. Н. Греков. Для первого дебюта Шувалова и Строевой-Сокольской поставлена была "Ева", которая памятна мне не по этим дебютом, а по исполнению в ней г. Крамским роли любовника. О Крамском я слышал, как об актере на роли комиков и простаков и потому первый выход его в роли любовника показался мне по меньшей мере странным. Оказалось однако, что сделал он это из любезности и в силу необходимости. После второго акта Греков, на сделанные ему упреки по поводу Крамского, не счел нужным объяснить истину, а заявил, что Крамской, в виду такого неудачнаго дебюта, служить у него не будет. Это объяснение Грекова дало основание одной местной газете заявить, что Ева подкузмила не только Адама, но и Крамского, лишив его места. Оказалось однако, что Крамской места не лишился, да и было бы странно удалять его за любезность, оказанную антрепризе. Впоследствии на амплуа любовников был приглашен г-н Матковский, который также выступил в "Еве" и провалился не хуже Крамского.
Наибольший успех в труппе имели г-н Шувалон и г-жа Днепрова; г-жа Днепрова была единственная артистка, о которой вся местная пресса единогласно отзывалась, как о талантливой исполнительнице, в игре которой видна жизненная правда. Лучшими ролями Шувалова, на сколько я помню, были роли: Отелло, Карла Моора и доктора Штокмана. Иванов-Козельский, служивший весьма недолго, в этот сезон никакого успеха не имел; исполнение им роли Фердинанда ("Коварство и любовь"), на сколько помню, вызвало даже громкое негодование публики. Артист обиделся, стал бранить неблагодарную публику и с того спектакля играл до того небрежно, что Греков вынужден был расторгнуть с ним контракт. Я часто потом встречал Козельского, который поселился в Одессе и исключительно занялся... ездой на велосипеде. Как-то раз в беседе с ним я узнал, что средств у него нет никаких, что все свое имущество он перевел на жену, которая его оставила, и что если он кое-как существует, то этим исключительно обязан одной особе, сильно к нему привязавшейся и из участия к нему разделяющей с ним его тяжелое положение. В Одессе Козельский пробыл довольно долго; я встречал его и в следеющем 1893 году; он стал крайне нервным, раздражительным, все и вся порицал, о товарищах говорил с озлоблением. Два года тому назад я узнал, что он серьезно заболел нервным разстройством и помещен в убежище для престарелых и больных артистов, а в прошлом году слышал, что оттуда он переведен в больницу Всех Скорбящих в Петербурге, где и скончался 18 января нынешняго 1898 года.
Свободное копирование
