Териокский театр - 1

XV ТЕРИОКСКИЙ ТЕАТР

 Дня через три, 1 мая старого стиля, Август Стриндберг скончался. Как известно, он был похоронен в простом гробу; по его просьбе,-- без всякой пышности, без всяких речей. Тем не менее он не мог запретить многотысячным толпам народа провожать его прах к вечному покою...

 И следующее лето было для Блока и меня летом "о Стриндберге". Так все совпало: желание Л Д Блок играть; материальные возможности (почти одновременное получение наследства обоими супругами); любовь к Териокам у многих естественных участников "импровизировавшейся" труппы... А Финляндия -- почти "филиал" Швеции: в этом мы вскоре лично и убедились.

 Энтузиастически взялся за дело хозяйственной организации Териокской труппы Б.К. Пронин; Вс.Э. Мейерхольд с удовольствием согласился руководить спектаклями и жить летом в Териоках; Н.И. Кульбин вызвался быть главным декоратором (в чем отлично успел); Н.Н. Сапунов и другие художники обещали помогать -- и обещание отчасти исполнили. Помощником Пронина был покойный теперь П. Луцсвич, в этом деле оказавшийся очень на месте... Помощником Мейерхольда -- К.К. Кузьмин-Караваев, дальний кузен известного "синдика" Цеха,-- тогда студент, кажется юрист, а теперь известный режиссер -- Тверской. Труппа составилась из А.А. Мгеброва, его невесты, Виктории Чекан, подруги Л.Д. Блок -- В.П. Веригиной-Бычковой, самой Л.Д. Блок; далее, конечно, с восторгом ухватившегося за возможность играть и летом В.П. Лачинова; затем -- Е.П. Кульбиной, жены Н.И., и еще некоторых немногих. Почти все они (кроме Кульбиных, живших по соседству в Куоккале) переехали на лето в снятую за порядочную сумму, чуть ли не за 1000 рублей, да зато и просторную же, с чудесным по тем местам садом-парком -- дачу,-- недавно благоустроенную по-буржуазному, а с переездом туда актеров -- пусть хоть сейчас и "любителей",-- превращенную в какой полагается богеме "караван-сарай". Как я писал в своих "Воспоминаниях",-- незримым шкипером, управляющим ходом Териокского корабля, был А.А. Блок. Но он на этой даче не жил и даже, кажется, ни разу не ночевал. Я иногда, наезжая, оставался ночевать в одной из просторных пустых комнат с сеном на полу.

 Что Александр Блок походил на шкипера финляндского пароходства, особенно когда изредка держал во рту трубку,-- это отлично подметил Петр Сторицын (см. о последнем в "Занимательном Путешествии" Виктора Шкловского или в его же "Am Zoo"), описавший вскоре после смерти Блока единственную свою встречу с ним в "Жизни Искусства". Столько было в Блоке обветренного, мускулистого, северного человека, любящего подставлять свою грудь морским ветрам. Столько чувства моря в его написанной на Маркизовой Луже, первой "Вольной мысли"!..

 Но Блок был совершенно чужд малейшей богемности. Он ночевал в гостинице "Казино", когда наезжал в Териоки. Театральный сарай того же "Казино", с которым мы встречались уже несколько лет до того на первом "вечере поэтов", был местом и спектаклей Териокской труппы.

 Я, кажется, видел из них (кроме Стриндберговского спектакля, о котором потом) лишь... хоть убейте, не помню что... А шли там и "Поклонение Кресту" -- с Мгсбровым, а не женщиной, как на "башне", в роли Эусебио; какая-то комедия Уайльда,-- сдастся, в Лачиновском переводе, а не в том, за который получают деньги удачно устроившиеся в разных "Драмсоюзах" драмоделы; шли там и два-три балета-пантомимы, прерывавшиеся, по мысли Владимира Соловьева, внезапными восклицаниями артистов... Я разумею В.Н. Соловьева, "Вольмара Люсциниуса", а не его знаменитого однофамильца -- философа В.С., который, впрочем, тоже не чужд был вражеского (для недавних соратников Мейерхольда) Гофмановского духа,-- и именно он, сказавший, по слову Бальмонта: "Недалека воздушная дорога", а не В.Н., перевел Гофмановский "Золотой Горшок",-- а может, и "Принцессу Брамбиллу"...

 Как по душе была жизнь, действительно, "с группою каботинов", В.П. Лачинову! Но так как здесь были, по его мнению, только любительницы, а не настоящие каботинки,-- он часто выходил из себя по поводу недостаточности артистического темперамента у некоторых из них. Одну артистку он даже слегка ударил. Но никто и не подумал подвергать его за это бойкоту, как подвергли незадолго до того его ближайшего друга по Малому театру, молодого тогда Б.С. Глаголина за подобное же действие,-- хотя и говорили все в один голос, что ударенная Глаголиным артистка сама взяла левой рукой его руку и прикоснулась ею к своему плечу; сама "ударилась" об него...

 Со Стриндберговским спектаклем и, кажется, с "Хозяйкой Гостиницы" современника и антипода Гольдони -- Гоцци труппа выезжала за десятки верст в Репинские "Пенаты", но я -- хотя и должен был бы -- не ездил. Многие наезжали на разные спектакли из Петербурга. Но особенно много публики было, конечно, на Стриндберговском.