Тогда мне в голову пришла одна нехитрая идея. Я написал коротенький рассказик под названием «Эва-Эвуня». Это было уже после рождения Ядиной дочки, когда стало известно, что её зовут Эва. Я предложил начать следующий фильм в день ее рождения и снимать до того момента, когда у нее появится собственный ребенок.
Поскольку «Первая любовь» была телевизионным фильмом, снятым на 16-миллиметровую пленку, сценарий я представил на телевидение. Телевидение в Польше и сегодня организация весьма солидная. Мне сказали: прекрасно. И в самом деле, проект был долгосрочный и весьма эффектный – 20 лет снимать фильм об одном человеке. Мне очень хотелось этим заняться. Я даже начал. До сих пор где-то в архиве у меня хранятся снимки 5-, 6-летней Эвы.
На телевидении я спросил:
- Вы хотите, чтобы это был оптимистичный фильм?
- Конечно.
- Тогда нужно создать благоприятные условия. А условия, к сожалению, неблагоприятные, - сказал я.
- Что за условия?
- У них нет квартиры. Если снять фильм о ребенке, родившемся и растущем в какой-то норе – в кошмарном дворе, среди других грязных, бедных, запущенных детей, - оптимистичный фильм не получится. Надо создать условия для оптимизма, - отвечаю я.
- Например?
- Дать им квартиру.
И телевидение, благодаря своим связям, добилось для них квартиры. Через жилотдел, партком, райсовет – не важно каким образом. Во всяком случае, когда Эве исполнилось полгода, квартиру они получили – хорошую, большую.
Там они и жили еще какое-то время. Я несколько раз снимал в этой квартире что-то для фильма «Эва-Эвуня». Потом перестал. Не потому что надоело – терпения мне бы хватило. Но я заметил, что слишком глубоко вторгаюсь в чужую жизнь – так же, как это едва не произошло на съемках «Вокзала» (1981).
