Сразу после выпуска – должно быть, где-то в 1969-м – я снимал короткие фильмы для кооператива, изготовляющего рекламу, совершенно идиотскую. Кооператив труда или кооператив киноуслуг – что-то в этом роде. Мы называли его «Мешочек» (то есть – мошна). На это я прожил полгода. Снял там, кажется, два рекламных фильма. Один – о кооперативе часовщиков в Люблине. А второй о каких-то ремесленниках, кажется дубильщиках.
Потом я еще снимал так называемые заказные фильмы. Один из них призывал молодежь ехать на медные рудники - «хорошие условия», «прекрасные заработки» и так далее. Фильм, наверное, был заказан заводом цветных металлов. Снимал я на СДФ, а деньги давали разные богатые заводы-спонсоры. Тогда эта студия выпускала массу подобной «продукции».
Не могу сказать, что специально искал такую работу, но стыда я не испытываю. У меня нормальное ремесло: иногда приходится делать что-то на заказ. Занятие страшно скучное, но платили неплохо. А против своей воли я не снял ни одного фильма.
В то время меня интересовало всё, что можно зафиксировать камерой документалиста. Вообще нас очень увлекала назревшая необходимость описания окружающего мира. Коммунистический мир фактически описан не был. Вернее – был, но так, как выглядеть должен, а не так, как выглядел на самом деле. Мы – и было нас не так уж мало – попытались это сделать. Ощущения оказались захватывающими – словно с нашей помощью рождалась новая жизнь. Ведь то, что не описано, будто и не существует. Мы как бы создавали это заново.
«Рабочие-71» - самый политический из всех моих фильмов; гуманистическая перспектива там отсутствует. По замыслу фильм должен был отразить состояние умов рабочих, которых тогда называли «передовым классом». Мы хотели показать, что рабочий класс способен мыслить, причем мыслить – с моей точки зрения – верно: он стремится к всеобщей демократизации – на предприятии, в районе, в городе, в стране. Мы попытались создать детальный портрет тех представителей «передового класса», чья точка зрения не вполне соответствует содержанию передовиц «Трибуны люду».
Фильм мы снимали уже после забастовок 1970 года. Нам хотелось показать жителей провинции, работников маленьких фабрик. Показать организаторов забастовок, пытавшихся распространить это движение на Варшаву и объяснить Гереку, что люди на местах ждут более глубоких реформ. Всё это происходило через год после того, как Герек стал первым секретарем. Гораздо более открыто высказывались герои фильма «Говорящие головы», который я снял в конце 70-х. Возникшая затем «Солидарность» уже со всей решительностью заявила, что люди хотят жить иначе.
Мы ездили по всей Польше, стремясь запечатлеть это довольно-таки горячее время. Чувствовалось, что оно подходит к концу и медлить нельзя. Мы – это я и Томек Зыгадло (режиссер), две съемочные группы – Витека Стока и еще одна – и, наконец, маленькая бригада, с которой работал Штайбус – Витек Вишневский.
Похоже, кто-то хотел использовать наш фильм в своих целях. Из этого ничего не вышло. Но если бы благодаря этому фильму к власти пришел, например, Ольшовский, казавшийся тогда либералом, - и выяснилось бы, что он гораздо более ожесточенный и непримиримый противник либерализации, чем предыдущий секретарь, - я бы себя винил. Однако этого не случилось. Да и вообще фильм показан не был – ни наш вариант, ни тот, который устраивал власти.
Придя однажды утром в монтажную, мы обнаружили, что пропала звуковая дорожка с огромным количеством интервью, не вошедших в фильм. Мы не использовали их намеренно, просто не желая подставлять людей. Через два дня всё нашлось. Потом меня вызывали в милицию и обвинили в том, что я продал звуковую дорожку станции «Свободная Европа». Организовано было всё халтурно – ведь по «Свободной Европе» это интервью не передавали. Думаю, это была очередная неудачная провокация, не имевшая ко мне никакого отношения. Я не знаю, кто, с кем и во что играл. Возможно, это и оказалось одной из причин, почему мне всё опротивело. Именно тогда я понял, как вообще ничтожна моя роль.
Свободное копирование
