В дни войны - 14

Среди встреченных мною в описываемые дни „евангелистов" был один, о котором мне хочется отозваться с большой теплотой и сердечностью. Познакомился я с ним уже после освобождения, так как он, будучи осужден не на каторгу, а в арестантские роты, содержался не в Бутырской, как все мы, а в Таганской тюрьме.

Я веду речь об Иване Федоровиче Кожанове. Впрочем, звали его все просто — „Ваня".

„Евангелистом" (баптистом) его можно было назвать только условно, так как он под влиянием одного обстоятельства, о котором будет идти речь ниже, предпочел порвать с движением евангелистов. В те дни, когда я с ним познакомился, психологически (и не умом, а скорее сердцем) Ваня Кожанов был на стороне „толстовцев" и не просто вращался в их среде, но и, как мог, пропитывался духом учения, столь чуждого, в основе, евангелизму.

Когда я познакомился с ним, Ваня, если не изменяет память, даже, кажется, жил в гостеприимном доме Черткова в Лефортовском переулке.

Впоследствии Ваня довольно близко сошелся с московскими „трезвенниками", принимал участие в их трудовой деятельности, но, будучи человеком легко ранимым, и тут как-то не ужился. Стал выпивать, грустил, тосковал и некоторое время спустя, как мне писали, покончил самоубийством, бросившись под поезд.

А жаль! Хороший был человек, искренний, незлобивый, мягкий и нежный душою, отзывчивый на все доброе. А главное — не лишенный поэтического дарования.

Среди нас, „отказников", Ваня был всего более известен как автор стихотворения, непосредственно утверждавшего правоту нашего неучастия в войне:

„Наш меч не из стали блестящей,

не молотом кован людским, —

он, пламенем веры горящий,

дарован нам Богом Самим.

Не плоть он людей поражает

и братскую кровь он не льёт, —

он душу и дух проникает

и зло и нечестье сечёт.

Он цепи греха разрубает

и пленным свободу даёт,

сквозь дебри он путь пролагает,

и к Истине путь тот ведёт.

Как молния грозные тучи,

пронзает он вражеский строй;

от Господа меч наш могучий,

и нужен ли меч нам иной?

Отточим же меч наш острее

любви и молитвы огнём,

поднимем его и смелее

пойдем за великим Вождём".

Стихотворение это Кожанов написал еще в те дни, когда был горячим и искренним приверженцем „евангелистов". Не знаю, состоял ли он формально членом секты или же нет, но отказался от военной службы именно как евангелист. Естественно, что первым порывом Кожанова было — послать это свое стихотворение на отзыв не кому иному, а — довольно известному в баптистских кругах Ив. Степ. Проханову, собирателю, издателю и автору духовных стихов евангельских христиан (баптистов), среди которых наибольшей известностью пользовался в свое время сборник „Гусли".

Проханову стихотворение Ив. Кожанова, надо думать, очень понравилось, и он поступил с ним более чем „оригинально": ничего не ответив автору по поводу присылки им этого стихотворения, он „приделал" к нему последнюю и, кстати, совершенно не соответствующую содержанию, лишнюю строфу:

„Не дрогнем, когда на мгновенье

Амалик ряды потрясет.[1]

Смотрите, сквозь тьму и смятенье

день славной победы грядет!",

затем подписал его инициалами „И. С. П." и в таком виде тиснул в свой очередной сборник — „Песни христианина", где оно и было напечатано под № 76.

Таким образом, выдав стихотворение Кожанова за свое, Проханов совершил то, что на специальном языке именуется литературным плагиатом, а проще сказать — воровством. Надо думать, что Проханов поступил так не с одним только Кожановским „духовным стихом": свои подлинные стихотворения он подписывал полной фамилией, а „собственно-краденые" — только инициалами.

Для самолюбия нашего поэта все это было весьма и весьма огорчительно. Не удивительно, что на чуткую душу Вани Кожанова этот „христианственный" поступок одного из видных баптистских деятелей подействовал удручающе. Он написал Проханову негодующее письмо и после этого как бы затормозил дальнейшее сближение с евангелистами". Мало того, Кожанов в результате психологически как бы „переметнулся" к „толстовцам".

Куйбышев, 30 ноября 1967 года.

Дорогие друзья!

Совесть меня понуждает написать нечто вроде опровержения или поправки на одну из глав моей биографии, касающуюся пребывания в Москве и встреч в Московском вегетарианском обществе весной 1917 года, вскоре после Февральской революции. Речь, идет о рукописи „В дни войны", стр. 306-309.

В этой главе я писал о нашем общем приятеле — Иване Федоровиче Кожанове. Писал, как сильно он разобиделся на известного деятеля евангельских христиан-баптистов Ивана Степановича Проханова за то, что последний, якобы, присвоил себе сочиненное Кожановым стихотворение „Наш меч не из стали блестящей...". Так, по крайней мере, я тогда слышал, и виновен только в том, что оказался излишне доверчивым к полученному мною сообщению об авторстве Вани Кожанова. Но проверить это сообщение, убедиться, действительно ли налицо плагиат, я тогда не имел ни возможности, ни желания.

Может быть, нечто подобное и происходило в те дни с Ваней Кожановым, то есть что он действительно послал Проханову какое-либо свое стихотворение, но только не то, которое я упоминаю и привожу в Автобиографии. Решительно утверждаю — не то!

Стихотворение, о котором идет речь („Наш меч не из стали блестящей...") дословно напечатано на 38-39 страницах сборника стихов И. С. Проханова, изданного в 1905 году.

Сборник стихов „Струны сердца" издан в Петербурге, в типографии М. М. Стасюлевича. Издан он на хорошей бумаге, очень опрятно и любовно, содержит 128 страниц + оглавление. Как раньше в подобных случаях говорили, издан он, вероятно, „иждивением" самого автора.

На титульном листе обозначено, что автором стихов является „Вестовой". Такой псевдоним избрал себе тогда Проханов, хотя в этом не было никакой надобности, тем более, что тут же рядом, в скобках стоит: „И. С. П-ов", а на следующей таинственный „Вестовой" плоды досуга с любовью посвящает „подруге жизни Анне Ивановне Прохановой". 0 существовании именно этого сборника прохановских стихов я не знал до ноября 1967 года, когда он случайно очутился в моих руках. Не произойди этой счастливой случайности, я продолжал бы находиться в том добросовестном заблуждении, что автором указанного стихотворения действительно является Ив. Кожанов.

Когда я был в Москве в 1917 году, мне шел 25-й год. Кожанов, по всем вероятиям, был года на два меня постарше. Стихотворение, авторство которого Кожанов приписал себе, напечатано в 1905 году, а написано годом раньше. Сколько же лет было Кожанову в 1904-1905 годах? Он был подростком, мальчиком лет пятнадцати.

А в Автобиографии речь идет о 1915 годе и о том, что Ваня Кожанов „разочаровался" в баптистах именно в этот год.

Это разочарование и недовольство поступком И. С. Проханова и привело его в Московское вегетарианское общество, побудило порвать со средой и учением евангелистов.

Разрыв, стало-быть, на целых 10 лет, и разрыв существенный, определяющий.

Для меня ясно: Ваня Кожанов не мог быть автором стихотворения „Наш меч не из стали блестящей...", и напрасно я в своей рукописи опорочил доброе имя С. Проханова.

Повторяю: может быть, Проханов и в самом деле позволил себе так вольно поступить с каким-либо другим стихотворением Кожанова, посланным в годы войны, чем и вызвал его обиду, но что касается стихотворения „Наш меч...", то авторство его приписано Кожанову совершенно напрасно и явно ошибочно. Вот потому-то и решился я „опровергнуть" самого себя и восстановить доброе имя поруганного стихотворца.

И. Ярков.