10.
Въездная дорога, слева от которой высятся пятиэтажные панельные дома, или «батиманы», протянулась куда-то вдаль, а справа от неё-просторная площадь, засыпанная мелким гравием, вокруг которой располагаются аккуратные беленькие одноэтажные домики с просторными крытыми верандами. Один из этих домиков «советский клуб», и автобус останавливается перед ним. Нас ждут и здесь, и тоже семьи с детьми оказываются впереди прибывших. Тщательно причёсанный, в летней рубашке, в очках в толстой «роговой» оправе, председатель «месткома», то есть «местного комитета», выдаёт каждой семье ключи от их жилья и чёткую схему, как это жильё найти. Мы уже знаем, что члены КПСС объединены в «профсоюз», члены профсоюза- в «местком», а редкие комсомольцы зовутся «спортивной секцией». В Алжире всякое упоминание о коммунизме под запретом.
К нам подходят два помощника, чтобы переместить наш багаж. Это мой завкафедрой «Технической механики» и лаборант этой кафедры, которого мы вначале принимаем за «местного» алжирца, но это оказался смуглый, худощавый узбек из Ташкента. Мы двигаемся к нашей резиденции, однокомнатной вилле, как было обозначено на схеме. Эта вилла оказалась совсем рядом с «клубом», в самом конце клубной площади, где бьёт незатейливый фонтанчик, а вокруг него цветут розовые олеандры. И вот она, наша вилла. Оказывается, вилла состоит из двух однокомнатных изолированных секций с общей просторной аккуратной лужайкой, разбитой со стороны клубной площади, но фасад виллы смотрит в противоположную сторону, откуда доносятся равномерные звуки невидимого в темноте морского прибоя. Кругом асфальт, чистота, между соседними виллами насыпан светлый песок, под огромными окнами разбиты клумбы с яркими цветущими экзотическими растениями.
Сама вилла поражает своими размерами и высотой. Входим в просторную прихожую, которая по размерам, пожалуй, поспорит с нашей оставленной на родине спальней. Из длинного и широкого коридора налево ведёт дверь в такую же просторную кухню-столовую и изолированную комнатку с газовым бойлером, нагревающим воду для виллы, здесь же стоят внушительных размеров стиральная и сушильная машины. Кухня оборудована всем необходимым: газовая плита, огромный холодильник, здесь же обеденный стол со стульями, шкаф с посудой. Большая площадь жилой комнаты разделена неполной перегородкой на гостинную и спальню. Общая их наружная стена полностью застеклена и задрапирована современной шторой, представляющей собой светлые, раздвижные регулируемые полосы из пластика. Здесь же скользящая широкая стеклянная дверь, выходящая на обширную лужайку, окантованную высокими эвкалиптами и низким бетонным ограждением. В жилой комнате устроились два удобных кресла и диван, газовый камин. Мраморный пол, украшенный мозаикой, блестит чистотой. За поперечной перегородкой установлена широченная, наверное, трёхспальная, деревянная кровать, а высокая дверь ведёт в ванную, сверкающую и поражающую своей для нас необычностью. Она, как и всё здесь, очень просторна, сама ванна розового цвета и очень большая, здесь же душ и рядом биде, впервые нами, «варварами», увиденное. Туалет расположен в широком коридоре, почти напротив двери в кухню. Мы, особенно я, выросший на дне, потрясены этим невиданным никогда комфортом и красотой. Во времена, когда Алжир был французской колонией, в этих виллах жили штабные офицеры французского экспедиционного корпуса, а в «батиманах», пятиэтажных панельных домах, расположенных в некотором отдалении от вилл слева от той дороги, по которой мы въехали через центральные ворота, были расквартированы низшие чины, солдаты.
Уснули наши дети, луна отражается в стеклянной стене виллы, а мы на лужайке перед виллой, сидим в плетёных креслах, вдыхая вечерний аромат необыкновенных цветов. Куда ты занесла нас судьба и вечное шило в одном месте? Рай, да и только! Возвращаемся, и вдруг слышим какие-то шорохи и звуки из прихожей. Странно, что за человек забрался к нам и сосредоточенно перебирает узлы, пакеты, чемоданы, уложенные в небольшой кладовочке. Мельком глянул на нас и бесцеремонно по-русски: «Привет, как дела?». «Дела делами, а что это вы тут делаете ночью?» Оказалось, что это один из наших преподавателей, бывший обитатель этой виллы, который решил проверить сохранность своих вещей, подготовленных к отправке на родину - срок его работы закончен. Неужели он решил, что вновь прибывшие займутся растаскиванием его богатства? Он уходит, а я забираю его ключ от виллы-в следующий раз он должен будет позвонить у входа, чтобы попросить разрешения проникнуть в не его теперь владения.
Свободное копирование
