Распутье-путь, дорога всем открыта.. - 9

9.

Алжир

Мы летим на юго-запад, пытаясь убежать от солнца,-разница между московским и алжирским временем три часа. Краткая посадка в Праге, и вот под нами Западная Европа: Германия, Франция, Италия. Отлично видны Альпы и итальянские вулканы, Везувий на полуострове и Этна острова Сицилия, и даже пригороды Рима, забитые густыми полосами припаркованных автомобилей. Сын мирно засыпает, а Ната не отрывается от иллюминатора. Над Средиземным морем самолёт плавно начинает снижаться. Солнце слегка на закате, и наш самолёт приземляется в аэропорту города Алжир, столице независимой страны, идущей по пути строительства социализма.

За бортом нас встречает зной сентябрьского, даже горячее фрунзенского, солнца. В воздухе удивительный аромат цветущих олеандров, апельсиновых плодов, и чего-то, совершенно восхитительного, никогда неощущаемого на просторах нашей родины. Перемещаемся в зал прибытия, где необходимо пройти визовую проверку документов и таможенный контроль. Это очень долгая процедура, но пассажиры с детьми сразу передвигаются в голову длинной очереди. Плотный черноусый алжирский таможенник  в светлой бежевой «государственной» форме, в фуражке с высокой «тульей» и помпезным гербом, и с рядом цветных нашивок на рукаве, восседающий за высокой деревянной отполированной стенкой, небрежно ревизует содержимое наших дорожных сумок, выставленных для досмотра на широкой  деревянной полке, и опытный глаз его моментально обнаруживает восемь бутылок «Московской особой». «Non, monsieur, vous ne pouvez  transporter que six bouteilles de vodka russe, deux pour chaque personne, et vous n'avez que trois en votre famille». «Vous m'excuserez, monsieur, ce que vous n'avez pas remarqu; un petit garcon russe», и я приподнял своего двухлетнего сына, чтобы таможенник удостоверился в правильности нашего багажа. Русский мальчик имел полное право претендовать на свои законные две бутылки водки, и таможенник, явно обескураженный вкусом русских мальчиков, без всяких проволочек пропустил нас на территорию суверенного Алжира. Теперь наш путь в Бумердес.

Нас  поджидал служебный автобус  INIL и представитель советской колонии в Бумердесе, встречающий новую советскую партию преподавателей. У него уже был список прибывших, и каждая семья сразу получила «под расписку» 100 алжирских динаров, две пустые стеклянные бутылки из под «Кока Колы», которые, как оказалось, составляют «обменный» фонд, без которого невозможно купить такие же, только  наполненные, в государственном магазине или частной лавке. Два ящика этих напитков лицензионного алжирского производства были открыты, что сразу подняло настроение прибывших, которых уже «достала» жажда. Мы впервые в жизни продегустировали знаменитую «Кока Колу», о которой было известно «понаслышке» только из «ядовитых» советских публикаций да редких американских фильмов.

Автобус бежит по широкому асфальтированному шоссе, обсаженному пальмами и апельсиновыми деревьями. На деревьях мелькают фигурки шустреньких обезьян, а запах, неистребимый запах чего-то восхитительного, восточного не исчезает. До Бумердеса всего тридцать километров, и в наступающих сумерках мы выбираемся с шоссе на более узкую, но также асфальтированную, дорогу и въезжаем в широкие ворота с перекинутым  поверху бетонным перекрытием. Влево и вправо от ворот протянулась высокая ограда из колючей проволоки, подвешенной к столбам. Бумердес отстроен французами и использовался ими, как главная штаб-квартира французского экспедиционного корпуса. У ворот, поднятый вверх шлагбаум и застеклённая будка, в которой заметен дежурный солдат алжирской армии, который совершенно не реагирует на наш автобус.