11.
Море, море...
Первое утро в Алжире. Солнце, тишина, птицы перекликаются в ветвях высоких эвкалиптов. Выходим из виллы и замираем в восхищении-перед нами необъятная, до самого горизонта, морская синева. Бумердес стоит на высоком холме, и море видно отовсюду. Длинный пологий спуск с холма ведёт на песчаный морской берег. Сторона холма, обращённая к морю, сплошь застроена одноэтажными виллами, среди которых виднеются многоэтажные корпуса, в которых размещается Institute National de Hydrocarbon (INH), Национальный Институт Нефти и Газа. Мне надо быть в клубе, где нас введут в курс дела и к этому делу приставят. В Алжире мусульманский праздник «Рамадан», и занятия по этому поводу ещё не начались. Вновь прибывшие пока будут заниматься совершенствованием языка с институтским «переводчиком», разбитным молдаванином, который осуществляет языковую связь между советской и алжирской администрациями института. Наши чиновники не утруждали себя изнурительными курсами ЛГУ, но нам это было необходимо-скоро мы лицом к лицу столкнёмся с алжирскими студентами.
Вернулся из клуба, а Лёля рассказывает, что, выйдя из двери на улицу, сразу же встретила щеголеватого, опутанного аксельбантами, жандармского офицера в строгом тёмнозелёном мундире, нашего соседа по вилле, который вытянулся перед ней и, ловко прищелкнув каблуками, коротко и вежливо приветствовал её: «Madame!»
Скоро мы узнали, что у нашего соседа была жена, ожидающая рождение первого ребенка, а у них жил также и её младший брат. Жена офицера, в длинном белом платье, часто прогуливалась по общей лужайке, не прекращая вязания на спицах, и ловкая манера этого вязания совершенно отличалась от нашего европейского стиля вязки. Младший её брат, которого сын наш, ещё не очень уверенный в родном языке, называл «Популяка», стал частым гостем на нашей половине, с удовольствием играя с нашим сыном, и мы удивлялись, что они совершенно свободно понимали друг друга, общаясь на только им понятном русско-французском сленге.
Доченька наша вскоре стала посещать платные уроки парижанки madame Annе Blanchе, и блистала своим парижским произношением, без труда разбираясь с враждебно настроенными арабскими ребятишками, которых останавливал от нападения именно её чёткий французский язык. Однако, однажды вечером, несколько свирепых арабчиков всё-таки напали на неё, но один из них оказался обитателем соседней виллы, и, узнав свою соседку, с которой иногда играл возле нашего фонтана, он раскидал нападавших, и она смогла убежать домой. После этого случая кто-нибудь из нас стал провожать её на музыкальные уроки, о которых будет написано ниже, или при визитах к многочисленным подругам.
В первый день после обеда всей семьёй спускаемся к морю. Выйти на пляж можно только через широкие ворота с поднятым шлагбаумом, влево и вправо от которого тянется ограда из колючей проволоки, и будка здесь такая же, как у главного въезда в город, только солдата в будке нет. Песчаный пляж уже не городская территория и очень походит на иссыккульские пляжи Чолпон Аты, Бозтырей и Комсомола. Морская вода заметно солёная, и прибрежная влажная полоса покрыта мелкой древесной стружкой, или опилками? Крутая, совсем не иссыккульская волна, с шумом накатывается на прибрежный песок. Ни зонтиков, ни грибков, поэтому укутываем детей полотенцами, чтобы избежать солнечных ожогов. А море тёплое, чистое, хотя и не пронзительной иссыккульской прозрачности, и можно долго оставаться в воде.
На пляже кучками расположились алжирцы, как правило, молодые, статные, красивые смуглые парни, но алжирских женщин не видно. Арабы с жадным интересом рассматривают белокожих жён советских преподавателей, которые держатся особняком, занимая широкое пляжное пространство. Многие из них с детьми, как и наша семья. Мужчин из советской колонии совсем немного, а один из них сидит на песочке в полном «параде»-в костюме и при галстуке, совсем не пляжный вид у него. Это ежедневный «пляжный» дежурный из числа преподавателей, которые, сменяя друг друга по «расписанию», должны обязательно присутствовать на пляже на случай непредвиденных недружелюбных контактов с алжирцами. Мы быстро знакомимся с близкими от нас соседями, которые говорят, что ни одного ЧП (чрезвычайного происшествия) с алжирцами никогда на пляже не было, но, тем не менее, с «пляжным» дежурным всё-таки спокойнее. Море, море, голубая волна, сколько раз ты ещё будешь радовать нас!
Вечером всей семьёй выходим в город. Такого мы не видели и не ощущали никогда. Мягкий свет луны перемешан с приглушённым освещением заросших эвкалиптами, пальмами, цветущими олеандрами и магнолиями уютных, совсем не длинных, идеально чистых асфальтированных улочек. На верандах и лужайках вокруг вилл мирно сидят в креслах их обитатели, женщины в длинных платьях, негромкая французская и русская речь отличает их национальность, в воздухе сложный аромат кофе, восточных специй и цветов-это тот самый запах, что поразил нас ещё в алжирском аэропорту. Редкие «gardiens» молодцевато приветствуют нас «Bon soir, m;ssieurs, dames». Огромные собаки разнообразных пород долго идут за нами, дружелюбно помахивая хвостами. Кошки ведут себя совершенно независимо, как хозяйки улиц. Недалеко, рядом с проволочным забором, ограждающим всю территорию городка,-спортивный комплекс с волейбольными, баскетбольными площадками и футбольным полем с рядом идущих амфитеатром скамеек. Советский клуб гостеприимно светится всеми окнами-здесь можно почитать свежие алжирские, французские и советские газеты, выпить в буфете немецкого, чешского или местного, алжирского, пива, сыграть в шахматы. Нам показывают дорогу к школе, куда наша дочь отправится завтра, а я буду её сопровождать. За школой, в некотором отдалении от неё, располагаются новые корпуса INIL. Всё удобно, спокойно, не чувствуется никакой спешки и напряжённости. Мы очарованы, и незаметно поселяется в душе безмятежность и покой, такие редкие в последние годы.
Свободное копирование
