Период создания самолётов МИГ-29 и Су-27, к сожалению, явился пиком советской-российской авиапромышленности, при сохранении порядка вещей в стране повторение такого "пика" невозможно.
Это была эпоха побед, значимость которых мы тогда мало осознавали, шла череда удач, маленьких побед, маленьких неудач и поражений. Я помню, как в кунгах, поставленных около взлётной полосы, во время боевых работ инженеры сидели на "прослушке" Главные конструктора и с замиранием сердца вслушивались в переговоры лётчика с пунктом управления полётом. Как все присутствующие радостно вскидывали руки и громко кричали, когда лётчик сообщал в эфир: "Цель сбита".
Каждую победу, а иногда и неудачу, мы отмечали общеизвестным способом. Закрытие этапов руководство отмечало банкетами. НИИАС - в "Греческом" зале гостиницы "Весна", КБ Сухого или Микояна - снимали столовые или ресторан.
Стариков в работах по самолёту МИГ-29 участвовал эпизодически и появлялся в Ахтубинске все реже. Как певца, его заменил Витя Кораблин, он не играл на гитаре, но прекрасно пел. Особенно хорошо у него получалось исполнение песни: "Глаза, словно неба осеннего свод..." Высокорослый, с мефистофелевской бородкой, он был весёлым, громогласным и общительным человеком. Он почти не пил - гипертония - но присутствовал на всех застольях и веселился не хуже выпивавших.
Внешний вид Кораблина и его манера держаться вводили в заблуждение незнакомых людей, его принимали за музыканта, художника или поэта.
Совершенно случайно оказалось, что Витя жил в одной с нами хрущёвке на Беломорской улице. Зоя мне как-то раз сказала, что видела около соседнего подъезда какого-то художника, громко хохотавшего, картинно жестикулируя, рядом с двумя симпатичными женщинами. "Как ты определила его специальность?" - спросил я. "По внешнему виду" - ответила Зоя. Когда она увидела его в нашем институте, она чуть не упала. Витя был начальником сектора и занимался в отделении вопросами телеграфной связи и передачи данных. Именно он создавал телеграфную линию, которой нам так не хватало во времена "Прожектора". Витя давно умер... Сердце.
Лева Бережнов сильно страдал от отсутствия телефона в своей московской квартире. Он стоял в очереди на телефон уже много лет. В одно из своих редких посещений Ахтубинска Стариков как-то раз позвонил кому-то в Москву и узнал, что Лёве пришла открытка на установку телефона. Его жена Галя не знала, как дозвониться до Лёвы и сообщить ему эту радостную новость.
И вот мы стоим утром на площади и ждем своего автобуса, который отвозил нас на работу. Стариков остановился невдалеке от Бережнова. Он громко сообщил своему спутнику, что у него есть связи на центральном телефонном узле и он на днях одному знакомому "устроил" телефон. Лева напряжённо прислушивался к разговору, вытягивая шею и постепенно приближаясь к собеседникам. Потом подскочил к Славке и сказал: "Слушай, а мне сможешь устроить телефон!" "Конечно", - ответил невозмутимо Стариков. "Ящик водки и вопрос будет решён в течение недели", - продолжил он. "Нет вопросов!" - обрадовался Лёва. Вечером ящик водки стоял под кроватью у Старикова. Началась очередная гульба.
Через несколько дней после этого случая Лёва узнал об установке в своей квартире телефона. Он был просто счастлив и многословно благодарил обладающего большими связями, великодушного и очень доброго Старикова. Когда он спустя некоторое время узнал правду, то смеялся громче всех. Лёва обладал чувством юмора.
В самом конце испытаний МИГа-29 в Министерстве авиационной промышленности произошли изменения: заместителем министра был назначен Шкадов, доктор наук, зам руководителя ЦАГИ. Баткову предложили должность начальника ключевого ГЛАВКА министерства. Он согласился и покинул ГОС НИИАС. Вместо Баткова, Федосов определил двумя своими первыми заместителями - Познякова и Стефанова.
Но всё это случится несколько позже, а пока испытания самолёта МИГ-29 были в самом разгаре, и Батков руководил той частью работ, за которую был ответственен НИИАС.
В секторе Зои сотрудники постепенно накапливали опыт отладки программ БЦВМ и становились квалифицированными специалистами в своей области: Саяпин, Воробьёва, Толоконникова, Теркель, Воблый, Фазлов. Вырисовывался облик сервисного обеспечения, от которого зависела быстрота и надёжность работы. Отрабатывался сам технологический процесс: автономная отладка в статике, комплексная отладка режимов боевого применения в статике и динамике. Зоя пыталась наладить документирование процесса отладки программ. Уязвимость используемой технологии заключалась в том, что системные программисты, ведущие комплексную отладку программ, оказались незаменимыми. Их болезнь или увольнение ставило работу на грань срыва. Структура программы и все тонкости её построения находились у них в головах. Без них "залезть " в программу для её изменения было, практически, невозможно. Технологию необходимо было менять, и Зоя начала вести работы в этом направлении.
Свободное копирование
