Записки инженера. Часть 4
1.ИСПЫТАНИЯ. ЭХО САРЫ-ШАГАНА
"Я сам расскажу о времени и о себе..."
Маяковский.
Большинство праздников у нас в отделе отмечались на рабочих местах. Иногда "действие" происходило наскоро, в обеденный перерыв, но чаще "посиделки" затягивались до конца рабочего дня, а то и до глубокого вечера. Если отмечались дни рождения, то чествования проходили "келейно", составом отдела. Впрочем, зачастую, "героя" торжества приходили поздравлять сотрудники соседних подразделений. Советские праздники и Новый год отмечали с особым размахом. Толпой ходили поздравлять другие отделы, будучи уже навеселе, иногда с бутылкой в руках. Начальство смотрело на эти "безобразия" сквозь пальцы. Начальство было умное. Учитывая, что злостных пьяниц среди сотрудников не имелось, оно понимало, что "праздники" сближают коллективы, помогают снять мелкие конфликты, противоречия, ближе узнать друг друга. Тем более, что действие происходило на глазах у начальства, как бы под контролем. И даже много лет спустя, когда Горбачёв решил бороться с пьянством административными методами, в стенах нашего института мало что изменилось.
Сама подготовка к праздникам сплачивала коллектив. Девчонки дома пекли торты-пирожки, приносили всё накануне на работу. Ребята заботились о выпивке и отвечали за покупку "тяжестей": овощей, хлеба, фруктов, воды. На рабочих столах сотрудницы резали хлеб, колбасы, овощи, готовили салаты. Ребята открывали шпроты, печень трески и другие консервы. В общем, помогали, чем могли, в основном - остротами.
За столом веселились от души. Обсуждали работу, пели вполголоса песни. Особой популярностью пользовались песни Зацепина из фильма "Весна на Заречной улице". Фильм вышел довольно давно, в 1956 году, а песни продолжали петь. Пели и другие песни. Грустно затягивали: "... Огней так много золотых на улицах Саратова. Парней так много холостых, а я люблю женатого..."
Именно на этих пирушках я понял, что Зоя не такая уж молчаливая и серьёзная, как мне показалось вначале. Она была заводилой. Её не устраивали длинные, не очень осмысленные застольные разговоры, то оживленные, то вялотекущие. Она превращала каждый праздник в спектакль, по крайней мере, его начало, пока все были ещё трезвыми. Взяв за основу тему отмечаемого праздника или большого производственного события, произошедшего накануне, она разрабатывала сценарий. Писала диалоги в стихах, назначала действующих лиц, которые выучивали стихи и участвовали в представлении (попробуй, откажись!). Интермедия длилась часто в течение всей "осмысленной" части застолья. Иногда зрители сбегались со всей лаборатории.
Почти каждое застолье заканчивалось пением незнакомой мне ранее песни. Мелодия песни, впрочем, была мне известна - песня американских корреспондентов ("Шеф нам отдал приказ лететь в Кейптаун...") Её мы пели ещё в школе и в армии. А вот слова песни, которую часто пели в нашем отделе, были совсем другими:
"Занесла нас судьба
На край планеты,
Уронила с крыла
На юге где-то,
Я проклял всё,
Журчит арак
В моём стакане,
Что же делать ещё
В Сары-Шагане!
Я приехал сюда
Забить монету,
Но проходят года,
Монеты нету.
И каждый день
Грызет тоска
От скуки серой.
Ох, и злая судьба
У инженера!
Но настанет пора,
Совсем другая.
Улыбнется судьба
Я это знаю!
От счастья пьян,
Я подойду к аэроплану,
Помахаю рукой
Сары-Шагану!"
Запевал обычно Преображенский, подхватывали Тарханов, Орлова, Маслова, а то и сам Батков, который на праздники по старой привычке приходил в наш отдел: раньше он был его начальником, до защиты Тархановым диссертации.
Как-то я спросил у Кости, что это такое - "Сары-Шаган" и где "оно" находится. Костя подошел к висевшей на стене старой карте СССР и ткнул пальцем в точку с названием Приозерск на берегу озера Балхаш и сказал: "Недалеко от Приозерска, всего в нескольких часах езды находится казахский поселок Сары-Шаган. Рядом с поселком расположены площадки, где испытываются ракеты класса "Земля-Воздух". Там конструкторы Лавочкин и Бабакин испытывали перспективную ракетную систему "Даль". КБ Грушина на соседней площадке отрабатывало свою знаменитую " семьдесятпятку", с помощью которой нашими войсками ПВО был сбит самолет Пауэрса. Мы очень долго сидели на полигоне в командировках, и моделировали на аналоговых вычислительных машинах процесс наведения ракеты "Даль", анализировали закон управления ракетой".
Позже я узнал, что ракетная система "Даль" так и не была принята на вооружение, хотя обладала боевыми характеристиками, намного опередившими "своё время". Система проектировалась, как многоканальная, и могла наводить сразу несколько ракет на различные цели. Лавочкин впервые попытался использовать в своей системе при решении боевых задач не механические счетно-решающие приборы (СРП), и не аналоговые вычислительные машины, а цифровую вычислительную технику, что резко расширяло возможности системы. Однако в то время в цифровых машинах использовали лампы, и машины обладали очень низкой надежностью из-за неконтактных явлений, перегрева ламп и так далее. Низкая надежность и подвела. Как и в последующие времена, сказался разрыв между полетом фантазии инженерной мысли наших замечательных конструкторов и возможностями элементной базы страны, её технологическими потенциалом. Надёжная полупроводниковая техника тогда только делала свои первые шаги. Возможно, систему и довели бы "до ума", однако, вскоре умер Генеральный конструктор Лавочкин, который пользовался непререкаемым авторитетом у правительства. Эта смерть сыграла свою роковую роль. Систему закрыли, хотя на всех последующих военных парадах огромную, "далевскую" ракету ещё долго возили по Красной Площади, скорее всего, для устрашения американцев.
Свободное копирование
