За три дня до прихода наших войск началось уничтожение города. Вначале заполыхал центр и каменные дома вдоль шоссейных дорог. Взвилось пламя и над липовым парком на «кольце», загорелся бывший «Дом культуры железнодорожников». Его толстые закопченные стены простоят потом многие годы – восстанавливать его начнут только в пятидесятых.
В период, когда город полыхал, нам было запрещено покидать пределы двора, но со своей горки мы выдели почти всё. А иногда и рисковали на недолгие вылазки. Так, на моих глазах была взорвана водонапорная башня на Смоленском шоссе. Взрыв был такой мощный, что башню подбросило вверх. Опустилась она в образовавшуюся под ней воронку, лишившись нижней своей трети, и так простояла ещё несколько лет, слегка наклонённая.
Затем запылали окраины. По улицам ездили машины с огнемётами и жгли частные деревянные дома. Но и здесь не обошлось без какой-то избирательности. На некоторых, удалённых от основных дорог улицах, дома уцелели. Возможно, это было заслугой жителей: или уговорили не поджигать, как это было с нашим домом, или потушили после отъезда поджигателей.
Но как объяснить, что уцелели деревянные двухэтажные дома посёлка стекольного завода? Совсем рядом выгорела вся Пролетарская улица, прилегающие кварталы по Смоленскому шоссе, улицы, прилегающие к заводу, а в центре этого выгоревшего пространства осталось стоять пять – шесть двухэтажных деревянных дома и каменное здание госпиталя – моего довоенного детского сада. Эти дома использовались как казармы и в момент работы команды уничтожения пустовали. Здесь явный сбой карательной машины, сбой немецкой педантичности и исполнительности.
В последний день взрывали мосты. Деревянный мост у монастыря взлетел вверх и его брёвна словно щепочки трепетали выше колокольни. Эта картина мне видится до сих пор. Мост и высокая насыпь соединяли пойменные берега реки Становки, соединяли возвышенность центра с монастырской горкой и кольцом на пересечении шоссейных дорог. Были взорваны мосты через реку Остёр и шоссейные мосты над выемками железных дорог. Это не усложнило продвижения наших танков и артиллерии через город утром 25-го сентября. Объездных путей было много.
Города практически не стало: центр представлял собой руины, в пожарища превратились кварталы частных домов вдоль уходящих лучами от центра шоссе и большаков. Немногое всё же и уцелело, в том числе и два кирпичных «фунтикова» дома нашей «дворни».
Свободное копирование
