С наступлением третьего дня наших святок, начались у нас в доме свадебные хлопоты и обыкновенно бываемые пред свадьбою разные работы. Все наши комнаты превратились в швальни, и рук около сорока занимались разными кобяньями и шитьями. Между тем, производимы были в разные места отправления людей с письмами и посылками. У нас, кроме одного приезжавшего к нам городничего и "Бурлылы", моего зятика, ни кого иных из гостей не было, и я весь сей день провел в хлопотах разных. В таких же заботах, хлопотах и суетах провели мы и весь четвертый день наших святок. Хлопоты сии тем более умножались, чем ближе приближалось время, назначаемое к свадьбе. В этот день поехал от нас и нареченный зять мой домой, для занимания себя такими же приуготовлениями и хлопотами; а я, по отъезде его, занялся счетами и пересчетами с людьми, приехавшими ко мне из Тамбовской деревни с запасом и разною столовою провизиею.
Таким же образом провели мы в бесчисленных хлопотах и все остальные дни сего года. К вящему умножению оных, случилось так, что в самые сии дни надлежало мне переоброчивать и волостные мельницы, и я принужден был целый день хлопотать со множеством съехавшегося народа, и был рад только тому, что не было никого в том числе из благородных. Дело сие производил по всей строгой справедливости и без малейшего пристрастия, и чрез то доставить казне значительное умножение с сей стороны дохода, чего б никак не было, еслиб вмешались в сие дело мои начальники.
Наконец, при умножающихся отчасу более хлопотах, настал и последний день 1793 года. Все поспешали в оный, колико можно, шитьем и работами, и одних портных, кроме женщин, работало уже несколько человек, и все комнаты наполнены были народом. К нам в сей день приехал опять наш жених, дабы вместе с нами начать новый год. Но как, кроме его, съехалось к нам к вечеру и еще несколько гостей, то и провели мы вечер сей в разных святочных играх и невинных увеселениях окончили оный ужином, многолюдным и веселым.
Таким образом кончили мы сей год благополучно, и я в течении оного воспользовался многими и особливыми милостями и щедротами моего Творца и Господа. Как я, так и все мое семейство было здорово и жили в благоденствии. Все мы были целы. Самое состояние наше ни какой расстройке не подвергалось. Всемогущему угодно было и большой моей незамужней дочери сыскать партию, и неисповедимыми своими о благе моего семейства промыслами устроить все так, что дело сие приходило уже к своему окончанию. Сей случай и приготовление к свадьбе, вместе с заготовлевием приданого, хотя нам и много стоило, однако, по милости Божеской, исправился я так, что на все сие принужден был не более употребить, как 280 рублей, сверх обыкновенных моих годовых приходов, которых количество простиралось около сего времени до 5,300 рублей, но с удовольствием скажу, все законных, правых и некраденных. Словом, за всё и всё обязан я был благодарностию к моему Богу, которую и чувствовал я наиживейшим образом. Самое время сего года препровождено мною довольно весело, и я имел очень мало огорчений и печалей, а напротив того, разных удовольствий и приятных минут превеликое множество. По случаю смерти наместника и отлучения директора, освобожден я был в сей год от неприятностей и досад, причиняемых клеветами и бездельничествами, людьми, завидующими мне и нехарактерными, но проводил время спокойно, так что сей год можно было почтя почесть спокойнейшим из всех прежних пребывания моего в Богородицке. Не завел я и в сей год ни с кем ссоры и вражды, но со всеми жил мирно и ладно, всеми был любим и почитаем. Люди меня не бранили, а хвалили и повсюду отзывались обо мне не дурно, а с хорошей стороны; а могу сказать, что и все подчиненные мне и сами крестьяне были мною довольны и на меня не жаловались. Имя мое было не только во всей Тульской губернии известно, но и в самых столицах, а особливо в Петербурге делалось отчасу более известнейшим. Обстоятельство, что я начал писать о электрицизме, прославило опять и еще более прежнего оное. В искусстве сем успевал я отчасу более и великое множество людей, и не только простых, но и благородных фамилий, воспользовались моею машиною и моими притом не интересными, а единственно дружелюбными услугами им. Всем и всем старался я с особливою охотоно помогать, сколько дозволяли мне мои знания и способности, и от многих заслуживал истинную благодарность в награду за мои об них попечения. Переписка с Экономическим Обществом хотя и причиняла мне иногда смешные негодования и досады небольшие, но доставляла и приятные минуты и обращалась мне отнюдь не во вред, а в пользу. С типографщиками вышла у меня новая и неожиданная конекция, по случаю снятия на откуп университетской типографии знакомцем моим Ридигером, и я получил надежду к изданию в печати некоторых своих сочинений и переводов и учинил тому небольшое начало, но последствия не соответствовали моему ожиданию и желанию, как о том упомяну впредь в своем месте. Кроме того, не родясь стихотворцем и не будучи во весь мой век до сего оным, сделался я в сей год подражателем оных и сочинил кое-какие стишки и песни в честь натуры и нравственности, хотя самыми простыми и белыми стихами, и пользовался тьмою минут приятных при сочинении и переписывании оных. Далее упражнялся я и в сей год по-прежнему во все продолжение оного в литературе, прочел великое множество разных книг, перевел из них несколько и сочинил кое-какия безделки и мелочные пиэсы. В самых любопытных занятиях, относящихся до разных искусств и художеств, не было недостатка, и библиотека моя увеличилась в сей год множеством книг новых. Словом, со всех сторон и все шло хорошо, и ничего почти дурного не было. Самый живущий у нас малютка, внук мой, сын старшей моей дочери, хоть несколько раз собирался умирать, но остался в живых, и сколько-нибудь пооправился, и около сего времени начинал ходить. Один только отец его, а мой зять, некоторыми дурными своими, от ветренности и баскости, поведениями, подавал нам временно повод к тайным огорчениям и на себя неудовольствиям; но и с тем кое-как находил я способы ладить и сокращать его сколько-нибудь в его непомерностях.
Что касается до моего сына, то он много в сей год путешествовал, и я отчасу становился им довольнее. Самое слабое здоровье его, как казалось хотя немного, но сколько-нибудь поправилось и нас переставало страшить и отчаяваться в продолжении его жизни; и за все сие приносил я бесконечному Творцу и Подателю всех благ сердечные благодарения. Но сим и окончу я сие письмо, и вкупе сие 28 собрание оных, сказав вам, что я есмь ваш, и прочее.
(Ноября 28 дня 1813 года, в Дворянинове).
Свободное копирование
