(28 апреля) 11 мая
Перегон от Тюмени до Омска. Меньше лесов, больше полей. И зима, белая зима. Лишь кое-где проглядывает зеленоватая трава.
Учу испанский и уже спрягаю три вспомогательных глагола.
Вечером разыгралась такая пурга, что на станции вагон дрожал и совсем не покачивался. Боялись заноса, но ветер, слава Богу, дул в спину.
Асафьеву, в Петербург:
«Миленький Боренька, встретил Пасху в Москве, мило и пёстро, я следую в экспрессе, превосходном европейском поезде, и ныне уже проехал Омск. Здесь зима, метель, масса свежей деревенской пищи - я чувствую себя прекрасно, толстею и учу испанский язык. Как «Игрок»? Я слышал, его по случаю моего отъезда собираются отложить. Так пусть Пётр Петрович поднимет крик, что к октябрю я буду дома. Пока обнимаю Вас, миленький. Привет Вашей супруге и Петру Петровичу. Если Ниночка соберётся в Петроград, поцелуйте её от меня (фактически). С.».
Свободное копирование
