17 сентября
Утром кончил корректуру «Баллады», а в три часа с мамой поехали к Мещерским поздравить Веру Николаевну с именинами. Теперь модно вместо конфет и цветов именинницам жертвовать деньги на раненых, чего требовала от меня и Вера Николаевна. Я отнекивался, что у меня вовсе нет денег, но вчера вечером послал ей по почте поздравление и квитанцию на два с полтиной и примечанием, что это «фунт с четвертью приличных конфет». Когда мы приехали (мама в первый раз), Вера Николаевна долго не появлялась, а занимали дочки. С Ниной обсуждали «Гадкого утёнка», затем Нина звала меня играть в четыре руки «Мейстерзингеров», я отмалчивался или отшучивался, а Нина говорила, что такое отношение её обижает.
Зайдя на обратном пути к Штемберям и купив два экземпляра «Гадкого утёнка» (в двух переводах), я вернулся домой, поздравил по телефону Голубовскую (но она хоть Надежда, но еврейка и отказалась от поздравления), Дамскую - с сестрой и Захарова тоже. Он огорчён, что не попал в преподаватели Консерватории (в этом году решили не увеличивать штаты), но мил и просит устраивать бридж.
В восемь часов привезли наконец мой премированный рояль. Я был очень доволен, горд и что хотите. Кроме того, я за эти дни просто соскучился без инструмента.
Играл на рояле всё подряд. Мешала начинавшая болеть голова.
Позвонил Нине якобы на тему о «Гадком утёнке». Она обещала попробовать сделать сокращения и прислать мне в письме, а на прощанье сказала, что я её вообще огорчаю.
Свободное копирование
