12 сентября
Утром писал дневник о Кисловодске. Ходил в Волго-Камский банк за нотами и всякими спрятанным там документами и письмами. Днём ходил с Кокочкой Штембер к Шредеру спросить его мнение о рояле. Он здорово начинает играть на рояле. К моим рассказам о лондонских успехах, путешествиях относится с восхищением. Затем я пошёл в Студию, занимающую приличного вида квартиру на углу Литейного и Симеоновской. Хозяйка Студии, госпожа Левенстерн, была очень любезна и слегка взволнована. По-видимому, дела у них идут туго. Учениц у меня будет две, одна из Москвы, другая переходит ко мне из Консерватории от Кимонт. Я не смущаюсь, что попадаю в такую скромную лавочку, а скорее забавляюсь. Получать я буду семь рублей в месяц с морды. Превосходно! Точно пенсия отставному солдату.
Гулял по Невскому, но на этот раз никого не встретил и только устал. Дома прочитал дневник за прошлогодний Гурзуф и последовавший за ним сентябрь. Как забавно читать то, что было совсем иначе. Я легкомысленно торжествовал победу над Зайцевым в тот момент, когда Нина умирала от неудачной любви к нему. И теперь эта сквозящая под строчкам драма Нины меня ужасно трогала. В восемь часов вечера зазвонила Надя Штембер и затараторила:
- Кокочка сказал, что ты стал такой душка, а если придёшь сегодня к нам, то будешь душка в квадрате. Приходи и приходи!
Я пошёл. Надя и Соня стали такими великаншами, что страшно смотреть, особенно по сравнению с Ниной. Обе хорошенькие немного грубой красотой. С обеими на «ты». Кокочка с блеском, жёсткостью, но неплохо исполнил Концерт Листа. Я играл мой 1-й Концерт, который имел успех у всей молодёжи.
Свободное копирование
