27 мая
Захаров вернулся и звонил. Опять очень милый разговор; он предлагает повидаться сегодня у Шредера, а я ответил, что до сих пор не мог собраться выбрать себе рояль и мне стыдно к Шредеру показываться. Я предлагаю завтра отправиться к Мясковскому, на чём и порешили. Есипова в Луге. Говорят, ей очень плохо. Может быть, мы вместе поедем навестить её. Один бы я не отправился - очень уж скучно трястись четыре часа в поезде туда и четыре обратно, а вдвоём с Захаровым с удовольствием.
Приняв урок английского, я отправился к Юргенсону за ответом о «Балладе». Я не знал, что скажет Юргенсон, я думал, что он будет морщиться на тему о гонораре, но он без всяких согласился на сто пятьдесят рублей и только просил в течение зимы уступить ему опус из фортепианных пьес или романсов, как компенсацию за не особенно выгодную виолончельную пьесу. Я очень обрадовался, коогда получил сто пятьдесят рублей. Ура, я снова богат, а то очень уж мне надоело иметь сорок две копейки в кармане.
Итак, вполне довольный, я отправился по Невскому, зашёл в бюро «Северного пути», навёл всякие справки о моём маршруте, купил себе преинтересный указатель расписания поездов всей Европы, гид по главным городам Европы, подал в градоначальстве прошение о заграничном паспорте и вернулся домой. Дома эффект, когда я из бумажника вытащил толстую пачку денег. Колечка, которому я звонил о завтрашнем визите с Захаровым, чрезвычайно доволен за «Балладу» и поздравил с хорошим гонораром. Дома я сидел и изучал путеводитель. Звонила из Павловска Элеонора и звала приехать в Павловск. Я очень не прочь, если поспею до отъезда. Сегодня я в «Соколе», завтра у НЯМ'а. Как только удастся, пойду к Мещерским. Я их очень люблю. Нина ещё гостит и вернётся в конце недели.
Свободное копирование
