25 мая
Со времени охлаждения отношений с Рузскими-девицами я почти перестал бывать в этом семействе. Перед конкурсом и перед актом я звонил Николаю Павловичу; он был любезен, обещал непременно прийти после, но оба раза что-нибудь мешало. Звал меня к себе, я обещал, но, предвидя сухие физиономии «Иродиады» и Татьяны, не особенно стремился. Сегодня утром я позвонил Николаю Павловичу, он позвал меня завтракать. Я живо собрался и поехал. Но девы оказались почти совсем любезными, родители страшно милы, а после завтрака, когда весь женский персонал уехал, Николай Павлович приказал подать шампанское и стали тянуть одну бутылку за другой. Первый бокал за мою премию. В шесть часов я удрал. На улице была чудесная погода, много нарядных людей, на Каменноостровском солнечно и зелено. В голове у меня шум, я терпеть не могу этого; мне нравится шампанское как напиток, но опьянение не доставляет никакого удовольствия. Я пошёл пешком выветрить часть хмеля из головы. Дома никого не было, я завалился и проспал два часа. Затем делал шахматный ход, писал дневник, играл на рояле.
26 мая
Очень здорово спал. После завтрака загнул Mlle Roblin семь матов подряд. Догонял дневник, читал о Швеции, Дании и Ганновере. Вечером играл в «винт». Звонил Захарову, но он ещё не вернулся из Териок.
Свободное копирование
