Сергей Прокофьев. Дневник - 560

21 апреля

В два часа собрался в Консерваторию: Черепнин, Дранишников и я. Я с Прянишниковым сели за рояли, а Черепнин устроился напротив нас и развернул ноты Концерта. Он удивлённо сказал:

- Сергей Сергеевич... я и не знал, что Концерт посвящен мне! Благодарю вас!

Затем мы с Дранишниковым начали играть. Черепнин останавливал нас в тех местах, где музыка сама собой делала остановку. Я не ошибся, ожидая от него интересных указаний - он сделал их гораздо больше, чем я полагал. Многое касалось Дранишникова, частью меня, обоих вместе и ансамбля. Словом, его замечания несомненно улучшили наше исполнение. Я поблагодарил, он, очень интересуясь завтрашним днём, обещал прийти. Я отправился в Малый зал, где шёл экзамен оканчивающих, играло много хороших учеников, некоторые есиповские ученики, словно это уже было «почти завтра». Публики было много, полно. Ещё до игры Черепнину, я зашёл к Малому залу. Там был перерыв и публика ждала продолжения в фойе. Когда я вошёл туда, на меня сразу обратили внимание, стали оглядываться и шептаться. Как ни так, я герой завтрашнего дня! Среди толпы мелькнули Лида и Зоя.[1] Они пришли слушать Эльфриду Ганзен. Теперь, после занятий с Черепшшым. я как раз попал к есиповскому классу. Играл очень славно Тиц; Ганзен, Берлин и Цейтлин - так себе, неярко. На меня опять все оглядывались. Это было мне приятно и неприятно, потому что я не был уверен за завтрашний рояль. Вернувшись домой, почти не играл, а лишь просматривал указания Черепнина. Звонила Голубовская, болтали с ней о наших настроениях. Я ей на днях предложил сыграть вечером накануне экзамена партию в шахматы по телефону для отвлечения от беспокойных мыслей. Но она теперь предпочла позаняться концертом. Решили сыграть завтра «историческую партию в шахматы» после конкурса, в тот момент, когда профессора удалятся для присуждения премии. Момент будет действительно для шахматной партии пикантный. Перед сном пошёл пройтись. Был славный вечер, луна ярко светила. Скверная речка Фонтанка, подёрнутая рябью, серебрилась под яркими лунными лучами и выглядела красавицей. Хотелось сесть на пароходик и прокатиться.