Володе в 1993, как и мне в 1948 и Анне – в 1974, было 15 лет. Каменные сердца оказались у женщин профтехучилища № 12. Но мне удалось добиться от них допуска Володи к зачетам и экзаменам. Не без условий: Нина Егоровна потребовала от меня, чтобы я сама устраивала его в какое-нибудь предприятие на практику. Поехали мы с ним в район ферросплавного завода – не получилось. Направились на автостоянку на 19-ом микрорайоне, прождали начальника весь день, чтобы получить категорический отказ. Помыкались мы с Володей с отрицательным знаком, и я решила пойти к завучу училища по производственным делам – Ивану Архиповичу. «А почему это Вы ищете ему место для прохождения практики, если это прямая обязанность Нины Егоровны?», - удивился он и направил Володю на практику в производственные мастерские училища. Душевным человеком оказался начальник мастерских. Он хорошо нас принял, объяснил, в какое время Володя должен приходить и чем заниматься, а меня предупредил: «Нина Егоровна очень несправедливая женщина и своего в отношении Вашего внука будет добиваться, не останавливаясь ни перед чем».
Уладив дело Володи в училище, я пошла к директору школы № 61, Александру Никитовичу Нагулину, которого шесть лет назад упрашивала взять на работу Ширкова, и объяснила ему, что Анатолий отобрал у Володи ключи, выгнав его на улицу. Пригласили в кабинет директора этого «папу». Он расплакался. Александр Никитович пожалел его, но заставил отдать мне ключи от квартиры. Периодически я бывала с Володей в квартире в районе трубного завода и в квартире на улице Желябова. Во время моего пребывания в квартире по улице Желябова Анатолий устраивал мне многочасовые истерические сцены. Володя ходил на работу в мастерские училища, а я продолжала заниматься его дальнейшей судьбой.
И отправилась в отдел по делам несовершеннолетних в Правобережный райисполком. Делами этого отдела ведала некая Елена Васильевна Трифонова, мать двоих детей. Она показала мне письмо из училища с «обоснованием» необходимости отчисления Володи из училища. Я объяснила ей ситуацию, она со своей стороны обещала держать на контроле это дело. Сдав все зачеты, экзамены и выполнив задание по практике, 1 сентября Володя пришел в училище. Встретив его, Нина Егоровна прошипела: «При первом же срыве я тебя отчислю». Общеизвестно: если нужен повод, а он отсутствует, его всегда можно найти такой породе людей, какой была Нина Егоровна.
Пока Володя проходил практику, я ездила в наш сад в Капитанщино, собирала урожай и, что можно было, отправляла в Москву. В саду было много вишни, крыжовника, черной смородины, белой и черной сливы, груш. До вокзала мои сумки всегда носил Володя. Наши с ним усилия достигали цели. Надюша писала нам с Вовой: «Клубникой объедаемся, даже варенье сделали. Вишни необыкновенные. Сколько у Вас таких китайских вишенок. И сколько может быть на одной нашей? Она уже хорошо зазеленела, на следующий год, я думаю, зацветет. Сережке делала клубничный сок, пьет, пока все не выпьет, никому не оставляет. Делала пюре из моркови с зеленым горошком, петрушкой и укропом. Все ест с ложки, только вымазывается. Даю, а он вдруг начинает сердиться. Не пойму, в чем дело. Оказалось, что медленно ложку ко рту подношу - надо подавать почаще. Ест хорошо, улыбается много и охотно. Очень любопытный. На улице разглядывает листочки, цветочки, смотрит шмелей, анютины глазки, ирисы. Володя привез ему панаму с полями, так что теперь он не отворачивается от солнца, гуляет спокойно. Ставила босыми ножками на травку. Когда тепло, гуляем голышом. Сейчас здесь много народу, маленько шумно. Посмотрим, долго ли так выдержим. Хочется в Москву, шить, мама меня поймет. Огурцы в парнике хороши, тыква пока тоже. Что за лук у вас? Очень он острый, злее чеснока. Здесь тоже надо сажать побольше лука». Что оставалось, я перерабатывала в Липецке у Юлии Сергеевны или у Клавдии Алексеевны, до времени складируя все в подвале у Нагулиных.
Во входной двери в квартире в районе трубного завода был вделан какой-то особенный замок, и его хитрости мне не были известны. Уезжая в сад, я захлопнула дверь. В комнате оставался доберман. Вернувшись с огромными корзинами с вишней, я не смогла попасть в квартиру. Как ни старались соседи по коридору открыть замок, их усилия оказались безуспешными. Кто-то из них посоветовал мне обратиться в пожарную часть – она находилась рядом. Дежурная поверила мне, что я впервые в Липецке и не знаю, как помочь себе и внуку, чтобы попасть в квартиру. Предупредив меня о том, что на частные вызовы пожарные машины не выезжают, она все-таки пожалела меня и еще красочнее расписала мои страдания своему начальнику, разговаривая с ним по телефону. На том конце провода тоже оказался добряк – он разрешил дать команду на отправку пожарной машины по указанному адресу. Всего-то надо было заехать за угол. Была уже ночь, когда машина подошла к окнам общежития. И вдруг на подоконнике пожарники увидели добермана! «Не полезем! Доберман злее овчарки, а вчера овчарка сильно покусала нашего товарища!» - «Поставьте, пожалуйста, лестницу, я сама полезу в окно!» - умоляла я их. – «Конечно, вы свалитесь оттуда, а нам отвечать! Нет! Поехали назад». И вдруг из темноты выходит мой Володя. - «Вот кто полезет!» - Пожарники согласились. Полез Володя и открыл квартиру.
Свободное копирование
