В том же трудном 1992 году В.Т. Спиваков решил спасать детей-инвалидов и сирот – он создал детский фонд и обеспечивал содержание более 10 тысяч детей, многие из которых стали выдающимися музыкантами-исполнителями. Выдающийся пианист Евгений Кисин – воспитанник этого детского фонда В. Спивакова. В ряду этих доброхотов Олег Янченко, Мстислав Ростропович, Галина Вишневская. Подобных примеров было немало. Б. в числе доброхотов не было. Он не стал им в нашем маленьком мире по отношению даже к двум своим дочерям и внуку. В школе жизни он оказался невеждой. И не только. Преподобный Иоанн Кронштадтский так охарактеризовал такого типа людей: «Они ни к чему не потребны, ни к семейной жизни по причине своего неуживчивого характера или своего необузданного сердца, ни к общественной деятельности. Они бедствуют и нередко терпят крушение в жизни, как нагруженный множеством груза корабль» (т.2, с.255-256).
Б. не скупился на всевозможные обещания, которые, как правило, не выполнял ровно 33 года (с ноября 1958 по ноябрь 1992). Наивно, но все эти 33 года я надеялась, что он поймет преимущества жизни и труда в семье, действительно станет ближним и именно этим послужит интересам общества и даже человечества. Сходную мысль обнаружила я в «Былом и думах» А.И. Герцена. Он писал: «Когда бы люди захотели вместо того, чтобы спасать мир – спасти себя; вместо того, чтобы спасать человечество – себя освобождать, - как много они бы сделали для спасения мира, для освобождения человечества».
Жизнь приучила меня судить обо всем по конкретным фактам, по конкретным поступкам каждого человека. Этот последний факт в многочисленном ряду поступков Б. – рукоприкладство – убедил меня в том, что и мне, как и многим женщинам нашей планеты, никакими самоотверженными заботами и вниманием благостное чувство не вызвать, любовь, связанную с огромными физическими и духовными затратами, - тем более. Еще девочкой я прочитала у К.Симонова и не забывала о том, что без любви «очень трудно с глазу на глаз людям век вековать». А у французского писателя Андре Моруа обнаружила то, о чем догадывалась с самого начала: «Женившись из жалости и без любви, человек обрекает на несчастье и самого себя, и свою спутницу жизни». К счастью, за 33 года моей активной работы со своими и чужими детьми я научилась не только музыкой возвращать себе то, что отнимала у меня жизнь. Именно эта моя способность учиться, искать и находить выход постоянно наполняла мою душу спокойствием и удовлетворением. Меня можно было избить, но при этом унизить себя, а не меня. Добровольно сколько угодно я могла растворяться в повседневной суете. И растворялась 33 года. Но силой меня никто и никогда не мог принудить к этому, даже в детстве. И не только потому, что это был наказ моего учителя – М.Г. Седова – оставаться самой собой в любой обстановке. «Оставаться самим собой даже в случае предательства ближних», - подчеркнул в своем завещании замечательный артист Вячеслав Тихонов.
В нашей ситуации это была утрата не для меня, а для Б.Г. Курицына. «Тайна человеческой любви – в способности отдавать себя людям», - скажет в 2008 году Патриарх Кирилл. Никому не отдал себя Б.Г. К., даже своим детям. И потерял он не любовь – ее у него не было. Он потерял удобную служанку, которая многое умела делать и весьма успешно. 33 года эта служанка самоотверженно обслуживала его и к концу 1992 года оставалась уже единственным человеком, на которого он мог положиться и пожить за счет его терпения и спокойствия еще долгие годы. Он не смог увидеть и понять это. В тот вечер я отказалась служить ему. Мой отказ от должности служанки он стал называть «детдомовщиной» и «азиатчиной». Первое - верно – солидарность и взаимопомощь в детских домах приучили меня беречь свое достоинство, презирая грубость и насилие. К тому же я могу гордиться своей принадлежностью к армии детдомовцев – в ней побывали писатели Л. Бородин и В. Астафьев, балерина Майя Плисецкая и замечательный ученый Н.П. Бехтерева. Да мало ли выдающихся личностей сформировала эта система воспитания детей-сирот злополучного XX века! Второе - неудачная попытка Б. «оскорбить» меня принадлежностью к «азиатчине». 12 лет я прожила в Азии. И здесь судьба одарила меня добром, а не злом. С благодарностью я вспоминаю свои контакты с коренными жителями туркменских и казахских аулов. Повторю справедливое утверждение преподобного Иоанна Кронштадтского, который писал, что такие люди, каким проявил себя Б., «хотят видеть во всем одни нападки злобы. Не видя сами себя, они думают, что слепы и другие; будучи сами злы, они не хотят видеть добра и в других».
И все-таки какое-то время я ждала, что Б. опомнится, покается. Покается не в моих, а в собственных интересах. Но не тут-то было. В последующие годы грубые нападки Курицына на меня становились все изощреннее, превращаясь в основную форму общения со мной. Повторяющееся рукоприкладство он постоянно оправдывал только ему ведомой «целесообразностью». Справедливо заметил в одном из своих выступлений в 2001 году тогда митрополит Калининградский и Смоленский Кирилл: «Чем менее преуспел человек в борьбе с самим собой, тем сильнее будет его натиск, обращенный во вне». Ни до 1992 года, ни после борьба с самим собой, работа над собой не входила в планы нашего «героя». Полтора столетия назад известный дипломат и мыслитель К.Н. Леонтьев писал о таких людях: «Им можно желать добра лишь в том случае, чтобы они опомнились и изменились – мириться с ними не должно».
С каждым очередным взрывом его мне приходилось значительно больше затрачивать время на то, чтобы обрести душевное равновесие.
Свободное копирование
