С 30-го сентября по 4 октября 1986 я была в Москве. В эти дни состоялось, как вскоре стало очевидно, последнее Всесоюзное совещание заведующих кафедрами общественных наук высших учебных заведений страны. Это раритет. Не думаю, чтобы такой пригласительный билет сохранился у многих участников того совещания. Расселили нас в номерах гостиницы Россия. Пленарное заседание этого совещание проходило 1 октября в Большом Кремлевском дворце. У Спасских ворот состоялась первая тщательная проверка наших пригласительных билетов и соответствие их с нашими паспортами. У входа во Дворец – вторая такая проверка, от гардероба у первой ступеньки лестницы – третья, на первом лестничном пролете – четвертая. Дальше я сбилась со счета, но успела проворчать очередному охраннику: «До чего тягостная процедура». У входа в зал собралась огромная толпа. Когда открыли дверь в зал – охранники не смогли сдержать натиск «авангарда перестройки», жаждавшего во что бы то ни стало попасть на первые места. У кого-то из охранников полетели пуговицы, у одного – оторвали рукав. Но они продолжали честно нести свою службу: засекали разговоры и помыслы участников совещания, восседая на первых и последних креслах в каждом ряду. Вот так перестройка!
Открывал совещание Е.К. Лигачев. С большой речью выступил М.С. Горбачев. Во время перерыва нас спустили в банкетный зал, а мне показалось, что я попала в преисподнюю. В огромном зале стояли столы с невиданным изобилием бутербродов и всяких яств. Изумленная, я стояла у входной двери и наблюдала, как доверенные лица правящей партии суетливо сгребали все со столов и набивали дефицитной снедью огромные портфели. Ко мне подошел политэконом с нашего педагогического института Николай Иванович Правдин, и, выводя меня из оцепенения, сказал: «Пошли спасаться». У ближайшего официанта он попросил чем-нибудь накормить меня. «У меня остался один пирожок и чашка бульона», - ответил он с сожалением. «Несите! – скомандовал Николай Иванович. – Ненароком умрет здесь с голоду человек». В очередной перерыв устроили фотографирование не «у памятника Пушкину», как пел в популярной песне Булат Окуджава, а в Георгиевском зале вокруг Горбачева. Опять началась свалка. Я осталась стоять у стены. За моей спиной оказалась Раиса Егоровна Злобина, секретарь по идеологии Липецкого обкома КПСС. Она тоже не стала фотографироваться, а мне прошептала на ухо: «Екатерина Александровна, не сокрушайтесь. Все проходит».
В 18 часов закончился первый день совещания. На подходе к гостинице меня догнал Николай Иванович и сокрушенно сказал: «Из-за Вас я остался голодный». – «Потерпите чуточку, сейчас я организую Вам роскошный ужин», - ответила я и направилась вдоль по коридору этажа искать открытый буфет. Все были закрыты, лишь в одном я нашла буфетчицу, которая еще не ушла, но уже собиралась закрывать свое заведение. «Пожалуйста, не дайте умереть голодающим», - взмолилась я, смеясь. Она дала мне большую печеную курицу, сок, хлеб и печенье. Без вилок и ножей мы с Николаем Ивановичем расправлялись с этой едой как средневековые пираты.
В остальные дни совещание работало по секциям на соответствующих факультетах в МГУ. Все было привычно, обычно и не интересно. Для меня приятным было только то, что я еще раз встретилась на факультете с Ю.С. Кукушкиным, теперь деканом, и с М.Г. Седовым. В дни совещания я испытала огромное удовольствие: в Знаменской церкви мне посчастливилось слушать выступление камерного хора под руководством Владимира Минина. Билеты распределяли в ИМЛ, и Вале удалось получить два билета. Ее возможностями было обеспечено еще одно наше посещение выступлений этого хора в той же Знаменской церкви.
По возвращении в Липецк я утонула в заботах о делах кафедры и в домашних делах. И вдруг меня вызывает к себе ректор. «Екатерина Александровна, Вы удивительно разумная женщина, но почему Вы не приходите ко мне, чтобы отчитаться о Вашем пребывании на совещании?» - строго спросил Юрий Дмитриевич Железнов. – «Ни о чем захватывающем я Вам рассказать не могу». Он ограничился тем, что попросил меня составить ему список литературы, по которой он хотел узнать хотя бы малую правду по истории России. В горбачевской «перестройке» появлялись кое-какие осторожные просветы. Сам М.С. Горбачев в сопровождении Раисы Максимовны разъезжал по стране и буквально опьянялся словами, словно хотел увильнуть от дела или не знал, как приступить к нему. Скорее последнее. А я потихоньку начала подготавливать своих коллег к переработке нашего учебного курса, предложив им для изучения несколько новых изданий института истории АН СССР.
Свободное копирование
