В 1986 году это был не единственный случай проверки меня на лояльность режиму. Весной этого года проводилась фронтальная проверка кафедры научного коммунизма. Мне пришлось присутствовать на лекции и семинаре у А.Н Соболева. Обобщение всего материала, собранного во время проверки, и выступление с этим материалом на Ученом совете института было поручено мне. Лекционный поток и группа 5-го курса, в которой состоялся семинар, на первом курсе учились у меня. Ребята в этой группе были сильными, читающими. Во время семинара они задавали А.Н. Соболеву каверзные вопросы, на которые тот либо не смог ответить, либо отвечал откровенно неверно. Семинар А.Н. Соболева был жутким. На совете я не стала говорить об этом. В стенограмме совета записано, что мое выступление было «тактичным, справедливым и умеренно критичным». Однако, после моего выступления на столе Ю.Д. Железнова появилась жалоба Соболева, который в духе ветеранов-коммунистов писал: «Все мои вопросы можно заменить одним вопросом: «Почему, выступая на совете института, доц. Григорьева Е.А. допустила ревизионистский подход в оценке лекции, лгала и клеветала в адрес лектора?» Обычный прием. Ему сто лет от роду. Ревизионистский, метафизический, оппортунистический и т.д. – этими излюбленными «аргументами» большевиков продолжали руководствоваться ветераны КПСС и в годы «перестройки». Юрий Дмитриевич предложил мне попросить у Соболева извинения. За «тактичность, справедливость и умеренную критичность»? – как записано в протоколе Ученого совета института. Я ответила ему: «Ультимативное требование т. Соболева А.Н. только хвалебно-восторженного отзыва на его лекцию, без каких-либо критических замечаний, не обоснованно, и его можно объяснить только крайней нескромностью». Извиняться я не стала. Ю.Д. Железнов «похоронил» это дело, а вскоре, избранный по конкурсу ректором института Стали и Сплавов, он уехал в Москву. При Сергее Леонидовиче Коцаре Соболев не решился поднимать скандал: он знал, что ученые специальных кафедр неприязненно относятся к «научным коммунистам». И наш новый ректор С.Л. Коцарь не испытывал к этим рутинерам симпатии. «Сплоченным» строем А.Н. Соболев и его единомышленники из числа старожилов города в количестве не более 20-ти человек каждое утро, пока было тепло, устраивали шествия перед зданием Липецкого обкома КПСС, с плакатом: «КПСС – гарант перестройки!» Вот так получилось, что с двумя своими коллегами в Липецком техническом университете я все-таки не смогла найти общего языка: с А.Н. Соболевым и А.К. Фуфлыгиной.
Но перемены все-таки начинались: в нашем институте была организована кафедра культуры. Заведующей этой кафедрой была избрана Л.И. Мещерякова. Заведующей нашей кафедрой Ученый совет института 31 марта избрал меня. «Дай Бог тебе силы и мужества, будучи в новом качестве, преодолеть все трудности, при этом оставаясь самой собой», - пожелала мне Валя. Перед студентами я предстала еще в одном качестве. По профилю новой кафедры мне доверили чтение лекций, посвященных проблемам межличностного общения.
В этом же марте месяце мне пришлось добиваться направления Анатолия на учебу на курсах МВД в Саратове. Идею подбросила Анна, она хотела, чтобы Анатолий перешел на более престижную и лучше оплачиваемую работу. Я обсуждала возможность получения Анатолием такого направления в областном УВД, посетив отдел, которым руководил Евгений Иванович Дегтярев. Диплом об окончании пединститута у Анатолия был, нужна была справка о состоянии здоровья. Но он уже болел диабетом. Степень заболевания была высокой. Но сестра его, Татьяна Захаровна, работавшая заведующей отделением в областной больнице УВД, обеспечила Анатолия необходимой медицинской справкой. Без помощника пройти эти 6-месячные курсы он не мог, и с ним в Саратов поехала Анна. Она нашла себе в Саратове работу, готовила нужную диабетику пищу, сумела прикрепить его к поликлинике, чтобы он мог делать уколы инсулина. После окончания второго класса с конца мая и по август, включительно, в Саратове находился и Вова. Самостоятельный в изучении новых мест, он много бродил по незнакомому городу, плавал в Волге. Предоставленный самому себе, он, однако, не попал ни в какие истории. Из Саратова Анна с Анатолием отправились в путешествие к своим новым друзьям в Азии. Надюша уже из Перми спрашивала: «Володимир очень разочарован, что не съездил на Каспий? Или он был рад поскорее унести ноги из Саратова? Голова его опустела за лето? Все повыветрилось или что-то осталось?»
Надюша кончала институт и готовилась к отправке на работу по направлению. Мы с Вовой опять отдыхала в лагере «Политехник». На этот раз мне предоставили домик без соседей. Впервые вместе с нами в лагере отдыхал и Б.. Однажды ночью неожиданно в нашем домике появилась Надюша, на ходу возбужденно рассказывая о том, как она добиралась до лагеря. Сначала мы подумали, что ее возбуждение вызвано тем, что в лагерь ее привез на мотоцикле незнакомый наездник. Оказалось, что она привезла нам страшную весть - произошла катастрофа на Чернобыльской АЭС. Так мы впервые узнали об этой трагедии.
Свободное копирование
