Летом 1975 года Аня и Надя опять находились в спортивных лагерях. Первую лагерную смену секция художественной гимнастики проводила в Кривце Добровского района. 1 июля Надюша писала нам из лагеря: «Дорогие мои мама и папа! Вчера, когда вы уезжали, мне хотелось плакать. Мамулечка, пожалуйста, не забудь привезти бадминтон. Когда, мамочка, ты приедешь, привези мне стержень для шариковой ручки и пять конвертов. Целую всех вас, а Аню поздравляю с днем рождения. Ваша Надя». В то лето шли затяжные дожди. До Кривца автобусное сообщение было безобразным даже в погожие дни. Во время затяжных дождей грунтовую дорогу размывало, и тогда добраться до лагеря и обратно было невозможно. Я ездила по будням, Б. в выходные дни попутчиком с кем-нибудь из родителей спортсменок. Поездки в Кривец были очень интересными. Село окружено естественными (не саженными) вековыми лесами, богатыми лесными ягодами и грибами. Однажды в Кривец поехал гостивший у нас Борис Сергеевич Никешин, давний наш приятель по Кемерову. Знаток сибирской тайги, не мог заблудиться в лесах центральной России, полагала я. Каково же было мое изумление, когда, уходя из леса, мужчины повели нас с Надюшей в противоположную сторону. Они посмеялись над моим утверждением. «Хорошо, - сказала я, - вы продолжайте идти по избранному пути, а мы с Надей пойдем по прежней дороге». Они постояли, подумали, пошли за нами и скоро вышли к тому месту, где мы входили в лес. «К мнению женщин стоит прислушиваться», - заявил тогда Борис Никешин. Этот Борис был мягче нашего Б..
Во вторую смену секция художественной гимнастики организовала лагерь в здании школы в Задонске. Здание деревянной постройки было в ужасном состоянии – все в щелях. Сглаживали впечатление живописные берега Дона и сама река. Места были прекрасными. В близком от школы лесу было много земляники. Приезжая к Наде в лагерь, я непременно ходила с ней на реку и в лес. Если разрешала Валентина Дмитриевна, мы брали с собой и девочек из ее группы. В первом письме из этого лагеря Надя писала: «В лагере мне не нравится. Кормят плохо. Что хорошо – не доводят мухи, как в Кривце. Но здесь очень душно, хотя окно постоянно открыто, даже ночью. Игр нет так же, как и в «Олимпе», но в нем все равно было лучше. На следующий год, если я поеду в лагерь, то только в «Олимп». Милые мои! Если у меня не так расставлены запятые или есть ошибки, не обращайте внимания. Хочу, чтобы приехали. До свидания. Целую. Надя». Она же 19 июля: «Очень скучаю без вас, пишите. Мамочка, приезжайте, если сможете. Денег у меня осталось 1 руб. 57 коп. Мы сдавали по 20 коп на подарок ко дню рождения Валентины Петровны. Рынок здесь далеко, а магазин по пути с речки. Дни стоят дождливые. Пишите. До свидания. Надя». Во время посещений лагеря и по ее письмам я узнавала, чем живет душа моей младшей дочери. А чем была озабочена Аня? Из своего лагеря она прислала лишь одну открытку, в которой писала: «Мама, если поедешь ко мне 1 июля, привези деньги за вторую смену (12 рублей) и если можешь мороженого в большом термосе» и все. Даже без точки в конце записки и без обратного адреса. По-прежнему Надю влекло домой, Анюту неудержимо влекло из дому.
Со второй половины августа и до конца сентября 1975 года со студентами нового набора я работала в третьем отделении совхоза «Агроном» в Лебедяни. Начальником лагеря был Иван Петрович Усачев, я выполняла обязанности комиссара. Бывший офицер, перед строем студентов на утренней линейке Иван Петрович увлекался продолжительными нравоучениями. Молодежь хихикала, Иван Петрович возмущался, загорался и продолжал поучать стоявших перед ним молодых людей. Мне пришлось сказать ему об этом. Он обиделся. Однажды, когда все разошлись по своим рабочим местам, я предложила ему выяснить наши отношения, объяснив доходчиво причину отрицательного восприятия студентами его нравоучений. Долгий был разговор, но он понял меня, и мы с ним дружно отработали этот сезон. Урожай яблок был в тот год огромный, и совхоз не укладывался в сроки уборки. По просьбе совхоза наш институт прислал на помощь студентов пятого курса. Протестуя против своей посылки на сельхозработы, они организовали в отделении бунтующую вольницу, наотрез отказываясь ходить на работу. Иван Петрович ко мне: «Разговаривать с ними идите Вы, у меня не получится – я могу прибегнуть к грубости. Благодаря Вам, я понял, что такой подход ничего хорошего не сулит». Много мне пришлось «разговаривать» с ними на их «кругу». Они действительно держали меня в окружении, осыпая каверзными вопросами. Убедила я их лишь после того, как отработала с ними несколько смен на перерарботке яблок на заводе. Когда они вошли в ритм, я покинула их. Ю.Д. Железнов всегда объезжал места дислокации студентов руководимого им института, работавших на уборке урожая в разных районах Липецкой области. Обо мне он говорил: «Там, где работает Григорьева, я спокоен, - там все будет в порядке».
На это отделение по выходным дням ко мне приезжали Б. и Надюша. Однажды я накормила их грибами, которые Петр Алексеевич Козлов назвал трюфелями - любимыми грибами французов. Они отравились и едва добрались до дома. Отравилась и я, но во время занялась обильным чаепитием и справилась с отравлением сама, а Б. пришлось лечь в больницу. Надя отделалась легко. Она только попробовала и отказалась от грибного «жаркого». Впервые увиденный нами яблочный рай «подарил» нам и эту грибную неприятность.
Свободное копирование
